Новости Труда и Капитала: Простые украинцы, Беженцы, СОЧ

Простые украинцы

Еслики заявлений про договорняк, Россия, которая бьёт по украинцам; Америка, которая хочет отобрать у нас ресурсы; бравые отряды ТЦК непрестанно кого-то ловят; чиновники создают или решают проблемы.

В инфополе нет только одного — голоса простых украинцев. Вместо него — отчёты, исследования, прогнозы. У нас не просто отняли голос — нашу жизнь превратили в сухие цифры: цена аренды, тарифы на коммуналку, процент голодающих, статистика по демографии и так далее. Поэтому все эти новости кажутся чуждыми — люди со стороны рассказывают нам о нашей же жизни, да ещё требуют, чтобы всё сказанное мы приняли как факт.

Новости изготавливают. Пропагандисты клепают бесконечные соцопросы, от результатов которых глаза на лоб лезут. Чтобы успокоить возмущение, эти «данные» ловко подкрепляют — выдёргивают частные случаи, отдельные фактики, и из них беззастенчиво кроят лоскутное одеяло несуществующей в реальности Украины. А потом с наглыми и самодовольными лицами рассказывают нам о том, как мы превозмогаем и трудимся ради Перемоги, что нам нравится, какими чаяниями мы живём. А то, что электорат при этом всё отчётливее цедит сквозь зубы «Зрада!», никого не беспокоит — у нас же демократия.

Хотя, чего это мы так сразу заклеймили наших журналистов и социологов: может, они правы — давайте проверим.

Только вот мы зайдём с другого конца: вместо того, чтоб делать выводы из отдельных эпизодов, попытаемся описать картину нашего с вами благополучия целиком.

Жизнеутверждающая статистика

Начнём с зарплат, из которых мы оплачиваем коммуналку, покупаем себе еду и другие предметы роскоши.

Первое что приходит на ум, чтобы разобраться в вопросе — посмотреть на статистику Госстата (ДССУ). Там мы увидим весьма неплохой рост зарплат в 23%: с 17,4 тыс. грн до 21,5 тыс. грн. Разве не удивительно — несмотря на все ужасы войны, простой украинец начинает жить всё лучше! Того и гляди дойдём до европейского уровня жизни, как нам обещали на Майдане. Правда, есть одно но…

Госстат использует методики подсчёта средней зарплаты по данным work.ua, и это математика особого рода. Поэтому мы взяли за основу данные, которыми оперирует Пенсионный фонд.

ПФУ берёт данные налоговой, и цифры тут получаются более реальные: за 2024-й год ПФУ насчитал рост средней зарплаты с 14,3 тыс. до 17,5 тыс. — это увеличение на 19%. Видно, что хотя порядок роста зарплат практически тот же, что у Госстата, но в абсолютных показателях разница существенная.

Причина такой разницы в суммах — результат оригинального подхода к расчётам статистов из ДССУ: они оперировали не фактическими зарплатами, а теми, что работодатель обещает в объявлении о вакансии, да и то — брали только новые вакансии.

Тем не менее, относительный рост зарплат совпадает — примерно 20%. Данные так хороши, что невольно чудится обман. На самом деле, ни чудес, ни обмана нет — зарплаты действительно сильно выросли, и тому есть несколько вполне объективных причин.

Для начала, страна оправилась от шока первых месяцев войны: часть разрушенных предприятий успели восстановить, при этом открывали новые. То есть резко возросла потребность в рабочей силе. Но заполучить её непросто, ибо неутомимые труженики из ТЦК многих мобилизовали. Те же, кто остался на воле, в массе своей боятся лишний раз выйти на улицу. Вот и приходится заманивать работников деньгами.

(asiaplustj.info: По подсчётам Киевской школы экономики (KSE), которая с начала СВО ведёт учёт экономических потерь Украины, по состоянию на ноябрь 2024 года, разрушено или серьёзно повреждено почти полтысячи крупных и средних частных, а также государственных предприятий.

russian.rt.com: Министр обороны России Андрей Белоусов на заседании коллегии Минобороны России заявил, что в 2025 году российские войска повредили 62% ключевых предприятий военно-промышленного комплекса Украины.)

Ещё одна причина тоже связана с ТЦК: в 2024-м году ввели новые правила бронирования сотрудников от мобилизации. Если кратко, то теперь, чтобы уберечь работника от встречи с бусиком, помимо прочего бизнесмен по закону должен платить ему официальную зарплату больше 20 тысяч гривен. Таким образом государство якобы увеличило свои доходы от налогов с новых повышенных зарплат, но на самом деле — серьёзно уменьшило число тех, кого можно «забронировать», а главное, напомнило, что блюсти конституцию и первыми жертвовать собой ради отечества должны и будут именно бедняки.

Поэтому все бизнесмены, кто мог, вынуждены были поднять зарплаты. Обратной стороной такой щедрости стала загрузка работника: на всех у хозяина денег не нашлось, поэтому «счастливчики» работают за двоих-троих коллег, которые уехали штурмовать посадки. При этом работяги не возмущаются — потерять бронь страшно. Но вся соль этой ситуации в том, что никто не знает, сколько рабочие получают на самом деле, ведь в налоговую нужно предоставить только справку о доходах; трудящиеся же молчат — их рты туго заткнуты угрозой получить повестку.

Ну и нельзя забывать про милостыню от родных керманичів — мы про выплату учителям дополнительной 1000 гривен. Вроде бы мелочь, а двойная выгода: и положительный образ в глазах народа создаёт, и статистику равняет.

То есть цифры однозначно показывают, что экономика поднимается, зарплаты растут, и трудящиеся могут удовлетворять базовые потребности. Да, ситуация нестабильная, однако не девяностые — и слава Богу. Но если даже коротко задуматься, становится понятно, что эта статистика отражает как раз обратное — нарастающую разруху и неуверенность в завтрашнем дне: люди мечутся между необходимостью обеспечивать своё физическое существование и страхом попасться в заботливые руки ТЦКшников.

И это не единственный подлог от керманичів: к этой статистике нужно сделать с десяток оговорок. Например, ПФУ учитывает только тех, кто работает официально, а ведь есть ещё теневики, которых с каждым днём всё больше. Есть пенсионеры, которых у нас в стране 10 млн. То есть статистика попросту не учитывает доходы огромной части населения. Но даже если мы возьмём ту его часть, что работает официально и приглядимся повнимательнее, выяснится, что и тут всё не так просто.

Зарплаты и рынок труда

13-го мая Forbes Ukraine опубликовал исследование, где собрана информация о зарплатах на предприятиях, у которых выручка за 2024-й год превышала миллиард гривен. Таких у нас в стране почти 2 тысячи, и трудится на них около трети всех рабочих.

Больше всего зарплаты выросли в частной медицине и сфере IT. В последней — на 35%: с 43,6 до 59 тыс. грн. Но тут есть нюанс — платят айтишникам чаще не в гривнах, а в долларах, и за год валюта выросла с 38 до 42 грн за единицу. То есть зарплата сама по себе увеличилась на 10,5% — до 48,2 тыс. Таким образом работодателю оставалось повысить выплаты уже только на 25%. Хотя, как это «только»? 25% — это очень серьёзная индексация. Интересно, сколько же на них зарабатывают, раз могут позволить себе такую щедрость?

Для того, чтобы понять, сколько денег приносят айтишники хозяевам, воспользуемся показателем EBITDA. Его используют для определения эффективности компании. По сути — это чистая прибыль предприятия плюс все налоги, выплаты по процентам, сумма, на которую обесценились активы и средства, выделенные на амортизацию. Из этих денег нужно отнять компенсированные налоги, сумму дооценки активов и полученные проценты. По итогу мы видим, сколько предприятие зарабатывает — без учёта влияния каких-либо внешних факторов и без отчислений кому-либо.

Так вот, в сфере IT этот показатель достигает двух миллионов гривен в год на человека при оплате его же труда в приблизительно миллион гривен. То есть 2/3 плодов труда среднестатистического украинского айтишника идёт на обогащение керманича. Нужно учитывать, что речь идёт о миллионе «грязными»: если сотрудник устроен как ФОП (ФЛП), или индивидуальный предприниматель, государство заберёт у него ещё пару сотен тысяч гривен налогами. То есть рост в 25% для этой отрасли — мизерный.

Как бы там ни было, зарплата в отрасли всё равно не маленькая, и потому большинство стремиться попасть именно в IT — заканчивают курсы, техникумы и вузы. Но вот незадача: согласно исследованию государственной службы занятости, спрос на специалистов сильно меньше, чем количество желающих: в стране множество профессионалов, которые не могут устроиться работать по диплому.

При этом штукатуров, стекольщиков, резчиков по камню и других мастеров в Украине нет, в машиностроении и сельском хозяйстве катастрофически не хватает рук. Выходит такой парадокс: при огромном количестве безработных несколько важнейших отраслей экономики страдают от дефицита кадров.

На первый взгляд виноват плохой народ — не ориентируется на рынке труда и отказывается переучиваться. Только вот согласно тому же исследованию службы занятости, 70% сегодняшних безработных не против сменить специальность. Но есть нюанс — осваивать другую профессию люди готовы только при условии понятного повышения уровня жизни: 59% хотят достойной зарплаты, 51% — стабильности, 40% — гибкого графика. 18% — пока или уже? — готовы пойти на такой шаг ради выживания.

Однако керманичі хотят наёмного работника совершенно иного толка — чтоб ел мало и гарантий не требовал. Возьмём, например, сферу АПК. Большинство специалистов здесь нужны на сезон, а сельхозпредприятия находятся у чёрта на куличках. В таких условиях вопросы про гибкий график и достойную зарплату снимаются сами собой. Более того, в этой жизненно важной отрасли зарплаты самые низкие по рынку — как в металлургии и машиностроении. Но и работники нужны — кровь из носу, ведь АПК — это еда! Выходит, что олигарх хочет себе наёмного работника любой ценой, но — бесплатно.

Такую рациональную и очень понятную политику господа предприниматели обосновывают тем, что АПК, машиностроение и металлургия нерентабельны. И на первый взгляд статистика даже подтверждает эту мысль. Вторит ей и заявление депутата Южаниной, мол, 56% предприятий в сельском хозяйстве убыточны. Расчёт здесь на то, что человек удовлетворится одним заявлением и не станет углубляться в вопрос. Потому что если кто-то решит приглядеться, окажется, что подобные речи — чушь, а статистика не выдерживает никакой критики.

Рассказы про убыточность сельского хозяйства правдивы только, когда речь идёт о мелких фирмах. Предприятия же из вышеупомянутой статьи Forbes к таким отнести нельзя: их годовая EBITDA достигает миллиона гривен при издержках на оплату труда работяг в 300 тысяч грн. То есть причина низких зарплат в том, что 2/3 всего наработанного трактористами, комбайнёрами, агрономами и т. д. пропадает в бездонных карманах предприимчивых соотечественников.

Грабят работников сельского хозяйства в тех же пропорциях, что айтишников, только здесь трудящийся эти 2/3 чувствует куда ярче, чем программист: работяге приходится переехать в безлюдное полуразрушенное село на окраине области, поселиться там в жалкой халупе, и всё это за зарплату втрое меньше. И ведь не пожаловаться, что на еду и носки не хватает! Чуть что — услышишь, мол, больше дать не можем, войди в положение, мы же такие убыточные!

Много лет мы слушаем разного рода экспертов, которые в унисон рассказывают и об убыточности совковой металлургии и машиностроения. Картина та же самая: кажимость не самых больших доходов и ничтожная EBITDA, которая еле дотягивает до затрат на оплату труда. Получается парадоксальная ситуация: с одной стороны графики Forbes, из которых выходит, что нам надо милостыню по миру собирать для несчастных хозяев металлургических и машиностроительных заводов, а с другой — мы видим, как нескромно они живут. То есть, понятно, что эти графики — ширма, но как работает схема?

Дело в том, что EBITDA считают на основе финансовой отчётности компаний. А наши монополии, которые в основном и контролируют перечисленные сферы, хорошо известны своим умением уклоняться от налогов. Тот же Метинвест (главный по металлургии в стране), если судить по его отчётности, давно уже должен был обанкротиться. Но нет, держится, родненький! А его владелец, пан Ахметов, смело инвестирует миллиарды долларов в постройку новых заводов в ЕС.

То есть деньги у керманичів есть и они могут раскошелиться на нормальную зарплату. Только вот зачем, если можно не то, что не тратиться, а выжать ещё больше: нанимать сварщиков, строителей, агрономов и водителей за 12-20 тысяч и на месяц-другой — без лишних сложностей и обязательств. А когда те сделают, что нужно шановному пану — отсыпать им грошей и забыть.

В этой ситуации омерзительно всё: и суммы, протянуть на которые смогут только те, у кого есть своё жильё, и работа, которую за эти гроши приходится делать. Труд таких сезонных или вахтовых рабочих не просто тяжёл — он опасен для здоровья. Когда «работодатель» экономит на всём, ясно, что о технике безопасности и об условиях работы он заботиться не станет. А при этом средний возраст трудящегося с каждым годом растёт, а значит и последствия такой работы для организма всё с большим шансом могут оказаться фатальными.

Но и это не всё! Из-за террора ТЦК лишь 31% трудящихся готов работать официально. Это значит, что 69% работников, чтобы спастись от мобилизации, с готовностью отказываются даже от тех немногих прав, которые им оставил Минтруд.

И такая ситуация во всех без исключения отраслях. Потому те 70% трудящихся, которые готовы пойти на смену специальности, просто не видят в этом смысла: куда бы мы ни пошли, всюду будут запуганные сотрудники, которым можно платить втрое меньше, и жадные хладнокровные керманичі, которые беззастенчиво греют руки на чужой беде.

Обесценивание заработка

Как уже было сказано, несмотря на всю тяжесть условий труда, простые украинцы получают от керманичів весьма скудный пай. Согласно опросу «Центра Разумкова», в котором участвовали 2027 жителей крупных городов, 29,5% хозяйств зарабатывают до 8 тысяч гривен, 36,3% — от 8 до 18 тысяч гривен, а оставшаяся часть получает 18 тысяч гривен и более. Важно отметить, что речь тут о доходе на домохозяйство, то есть мы не можем сказать, сколько человек живёт на эти деньги — один или многодетная семья.

Большая часть заработанного уходит на самое необходимое: на еду, здоровье, обязательные платежи и транспорт — рядовой украинец отдаёт на всё это минимум 77% дохода. И наши керманичi уверены, что это тоже показатель роста благосостояния населения: как сказал в 2017-м году бывший министр соцполитики Андрей Рева, «украинцы тратят на продукты половину заработка не потому, что мало зарабатывают, а потому, что много едят».

В том, что Андрей легко проест за вечер десяток МРОТов, мы не сомневаемся. Но простые смертные всё же питаются куда сдержаннее: согласно статистике, потребление не слишком высокое, да ещё с каждым годом падает в большинстве категорий. Сделаем смелое предположение, что это связано с ростом инфляции. Так в период с 2021-го по 2024-й стали дороже:

Хлеб ― на 41,7%
Масло ― на 111%
Молоко ― на 69,3%
Курятина ― на 30,3%
Свинина ― на 90,5%
Сало ― на 57,7%
Лимоны ― на 134,2%
Картошка ― на 150,8%

Война — очень удобный аргумент в экономике, та самая причина всех бед. У нас на неё возложили вину за сумасшедший рост инфляции: мол, часть предприятий ещё не восстановилась от урона, нанесённого российским вторжением. Глупо отрицать очевидное: война — действительно важный фактор, но, как ни удивительно, не первостепенный.

Куда больше влияют на цены те же акцизы. В последнее время государство активно вводило налоги на топливо, воду и газировку, сигареты и т. д. По плану эти издержки должны ложиться на производителя, но он легко и непринуждённо перекладывает их на плечи потребителей — всего-то нужно взвинтить цены.

Также подстегнула инфляцию гениальная схема с облигациями и депозитами для банков под 25% от финансистов из НБУ. Мы подробно рассказали об этой схеме в нашем прошлом выпуске НТК. Если кратко, то для оплаты задолженности перед частниками Нацбанк не придумал ничего лучше, чем просто напечатать ещё денег. Решение мягко говоря спорное — даже экс-глава банка признал этот ход не самым разумным: гривны стало больше, а товаров, которые торгуются за гривну — осталось столько же. В результате, цены автоматически выросли, чтобы выровнять этот дисбаланс. А после того, как государство погасило свои долги частным банкам, в руках последних оказалась большая часть всех денег страны — их суммарная прибыль за один только 2024-й выросла на четверть — до 100 млрд грн.

Если говорить конкретно о продовольственной инфляции, то тут первую скрипку играют, конечно же, наши монополии из сферы АПК. Тамошние керманичі сформулировали и рьяно воплощают в жизнь идеальную стратегию: так как за границей продать можно подороже, то товары нужно вывозить. Что не вывезли — продаём соотечественнику, но по экспортной цене. Не покупает — пусть гниёт: тогда можно будет снизить цены и не «обвалить рынок».

Паскудство рынка в том, что раздать «за так» не могут даже порченый продукт, ведь тогда беднота просто станет ждать халявы и не отдаст последние гроши за тухлятину и гниль. А это — потеря прибыли. Так что выгоднее, если еда пропадёт и не достанется никому.

Эти «люди» бесстыдно оправдываются боевыми действиями, мол, у них нет выбора — только поднимать цены. Аргумент может и сработал бы, не вывози они с удвоенным остервенением в ЕС всё, что только можно. Ну, вы понимаете: война — дело тонкое. Раздать же еду голодным не позволяет, видимо, религия: керманичі уж очень хотят проверить притчу про манну небесную и ждут, пока Бог смилуется над нами.

Коммунальный коллапс

Агромонополии и производства всех мастей пользуются электричеством и водой, поэтому вслед за светом дорожают и огурцы, и носки. Так что рост цен на коммуналку — ещё одна причина падения фактического дохода простых украинцев.

Цены на газ и горячую воду в Украине повысить не могут — есть соответствующий мораторий. А вот с холодной водой и электроэнергией всё куда интереснее.

Начнём с электричества. Счета за свет с начала войны выросли аж в 2,5 раза, и будут расти дальше. Война не могла так сильно изменить стоимость производства электроэнергии, потому что большую её часть (свыше 50%), всё так же генерируют АЭС. Тогда почему так взлетели цены? На это власть отвечает, мол, рыночная цена сильно отличается от тарифа, и что ещё до войны нужно было уровнять цены для предприятий и для населения. Если перевести на человеческий язык, это значит, что пара монополий, которая поделила рынок электроэнергии, устанавливает те цены, которые хочет. Делают они это потому, что могут — альтернативы нет, значит потребитель заплатит за электричество столько, сколько скажут. А представители власти так и будут вертеться ужом на сковородке и выдумывать сложные объяснения, чтобы прикрыть эту прозрачную простоту корысти.

То, насколько государство подчинено монополистам, показала ещё довоенная схема с госпредприятием «Гарантований покупець». Госпредприятие скупает у частников (например, у монополии ДТЭК небезызвестного господина Ахметова) электроэнергию по рыночной цене за бюджетные средства, то есть за собранные налогами с граждан деньги, а потом продаёт этим же людям свет по заниженной цене. Создаётся иллюзия дешёвых тарифов «для народа». Таким образом магнаты получают рынок сбыта и огромные прибыли, Укрэнерго — рост долга на 21 млрд с 2021-го года, а чиновники — повод попенять неблагодарной черни, которая отказывается идти на фронт и помереть за социальное государство. Подробности схемы и детали самого коммунального кризиса мы разобрали в статье «Комунальна криза: борги, гризня, відключення і як ми до зими підготувались» («Коммунальный кризис: долги, грызня, отключения и как мы к зиме подготовились»).

С водой ситуация ничуть не лучше: в июле 2024-го года тарифы на неё в городах повысили на 26%-69,5%. Главная причина подорожания — убыточность соответствующих госпредприятий. Основной источник прибыли коммунальщиков — сами граждане, а они сильно задолжали поставщикам услуг за время войны.

Так долг жителей Киева за холодную воду и водоотведение составляет около 1,2 млрд грн, Николаева — 240 млн грн, Ровно — 100 млн грн.

История с киевлянами немного отличается от остальных — не только порядком чисел. Журналисты из Цензор.net провели расследование и выяснили, что немалая часть столичных должников — не обычные работяги, а собственники двух и более объектов недвижимости. Они пользуются правом не платить задолженность по коммуналке во время войны, чтоб заработать ещё больше, в то время как образовавшиеся долги коммунальных предприятий будут покрывать деньгами из бюджета, то есть — из наших с вами карманов. Ну разве не прелесть? Собственность — тяжёлая ноша: чем её больше, тем больше должно быть льгот. Да и негоже солидным господам платить за естественные для XXI века блага. Это нищий пусть платит за электричество, а если что останется — сможет на рынке втридорога купить гнилую морковь.

В Ровно ситуация, казалось бы, не настолько критичная, однако даже меньшая задолженность привела к тому, что водоснабжение здесь вот-вот будет работать по расписанию.

В Сумах же — в тылу Курской операции, важность которой мы поймём лишь «спустя года» — из-за долга облэнерго отключило электроснабжение горводоканала.

Коммунальные предприятия массово погрязли в долгах и находятся на грани банкротства. И когда даже повышение тарифов не может спасти ситуацию, государственные мужи заводят свою любимую присказку о том, как они передадут неэффективное предприятие частнику, чтобы тот его поднимал с колен и всячески спасал. Любят чиновники эту байку потому, что такая схема работает только в теории. На практике же получается следующее.

В 2003-м году Одесский горсовет передал «Одессаводоканал» на 49 лет владельцу газодобывающей компании Burisma и экс-министру (как удобно) Николаю Злочевскому (состояние — $500 млн). Недолго думая, он открывает кипрский офшор ТОВ «IНФОКС», куда стекаются деньги абонентов за поставки воды, установку и поверку счетчиков, разного рода ремонты. Благодаря своему живому уму и ДНК предпринимателя Злочевский за последние четыре года заработал более 726 млн грн. Деньги эти, конечно же, в водоканал никто и не думал вкладывать. Да и зачем? Случись что серьёзное — государство само всё отремонтирует. Так капитальный ремонт предприятия, который закончили в октябре 2015-го года, проводил Одесский городской совет на кредитные $ 45 млн от Международного банка реконструкции и развития. По итогу за 9 лет на погашение задолженности перед банком Одесса потратила 370 млн грн бюджетных денег. А что Злочевский? Он получал прибыль как монополист на местном рынке и не нёс никаких издержек. Теперь, когда в Одессе прорвало магистральный трубопровод, его ремонт вновь оплатило государство — то есть, мы с вами. А поскольку могилизация и низкие зарплаты сильно снизили количество специалистов в отрасли, ремонт получился никудышный: уже на второй день залатанная труба дала течь.

Так что ждать хоть сколько-нибудь адекватного ремонта коммунальных систем нам не стоит: если частнику этим заниматься не за чем, то государству — не на что.

Например, в 2024-м году родные керманичі решили сэкономить и оставили без отопления жителей Кривого рога. Трубопровод прорвало, и люди сидели в квартирах, где температура не поднималась выше 12℃. Горожане массово стали греть жильё электрическими конвекторами, но тут подвела уже энергосистема, которая не была рассчитана на такие нагрузки. Ни на модернизацию энергосистемы, ни на ремонт трубопровода у государства денег нет. Да и рабочих, чтоб обслуживать коммунальную систему тоже нет, ибо бронь им выдали лишь недавно, а пока её не было многие отправились на передовую, штурмовать стратегически важные посадки.

Так что вода и электричество у нас будут ровно столько, сколько продержится инфраструктура, оставшаяся с советских времён. Что будет дальше — представить несложно.

Тупик

С такой политикой керманичів вполне закономерно, что в 2023 году по данным Всемирного банка около 9 млн украинцев жили в бедности, а в 2024-м их стало больше аж на 1,8 млн — это 29% из 32 млн человек, проживающих в стране на сегодняшний день. Десятой части населения не хватает на еду. И это ещё благоприятная статистика! Например, член комитета ВР по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики Нина Южанина уверена, что за чертой бедности находится свыше 50% населения Украины.

Но Минсоцполитики считает иначе. Ведомство поделилось своими расчётами — из этих выкладок следует, что по состоянию на июль 2024-го года человеку на месяц достаточно всего 7 381,75 грн. Сюда входят:

Продукты — 3 724,75 грн
Непродовольственные товары — 1 196,57 грн
Тепло — 555,6 грн
Жильё — 188,1 грн
Вода — 45,7 грн
Канализация — 62,28 грн
Газ — 58,35 грн
Транспорт — 375 грн
Связь — 67,7 грн
Культура — 179,4 грн

Видимо, работники министерства считали по курсу, когда доллар был по 8. Иначе сложно понять, в какой точке Украины они нашли съёмное жильё за 180 грн в месяц с суммарной коммуналкой в 800 грн. Так-то даже в прифронтовой Херсонской области нужно отдавать 16% от зарплаты за аренду. То есть даже если человек получает минималку, это уже будет 1280 грн — в 1,5 раза больше.

Оставим в стороне горячечные фантазии вершителей судеб и обратимся к реальности — только слепой не видит, что мы скатываемся в бездну нищеты. Причём так стремительно, что скоро уже не довоенный период — 90-е будут казаться золотым времечком. Собственно, по количеству нищих мы уже достигли показателей 95-го года — тогда их тоже было 30%. С одной небольшой разницей — с 1995-го до 2007-го уровень бедности непрерывно падал, ведь Украина ещё только превращалась в страну-экспортёра зерна и лома. То был кризис рынка свободной конкуренции. Но теперь в стране сформировались монополии и международные и трансконтинентальные компании, и нынешний экономический кризис — другой. Если в 90-е было плохо всем, то сейчас — только трудягам. Пресловутые успехи крупнейшего бизнеса растут именно из разорительной политики, которую этот самый бизнес ведёт по отношению к нам. То есть крупнейшим предпринимателям перемены невыгодны. А раз что-то монополистам не нужно, то государственные мужи ничего принципиально менять не станут, и мы продолжим дальше катиться в пропасть.

В нынешней ситуации продовольственная безопасность — только полбеды: обеспечить себя продуктами хотя бы в теории шанс есть. А вот своими силами обогреть квартиру зимой — уже не так легко: многим простым украинцам грядущей зимой светит перспектива замёрзнуть в собственном доме. Да и проблемы с водоснабжением и светом будут стремительно усугубляться.

Остался ли кто-то, кто не видит, что коммунальная отрасль деградирует — целиком и полностью? В самое ближайшее время многие блага, кажущиеся сегодня естественными, станут намного более труднодоступными.

Кто-то может отмахнуться, мол, проблемы с коммунальными службами были и в 90-е — как-то пережили. Да, но тогда они появились в результате расчленения большого советского целого на мелкие независимые экономики. Сейчас же рушится сама инфраструктура: водоканал, электросети и прочее от бесхозяйственности и разорительной политики олигархов с каждым годом буквально превращаются в руины. Восстанавливать всё это некому. Да и незачем.

Можно, конечно, приватизировать тот же водоканал и взвинтить цены, чтоб он стал хоть сколько-нибудь прибыльным. Воду дадут, но хватит ли у нас денег на то, чтобы ею пользоваться? Хотя чего это мы — могут просто поднять цены, а с водой — как получится. Вон пан Злочевский в Одессе уже продемонстрировал, как эффективные собственники обходятся со стратегическими отраслями: выкачают все деньги, переведут в офшор, а предприятие будут держать в предсмертном состоянии, периодически требуя у государства денег на его ремонт.

Обычный работяга в одиночку сделать со всем этим ничего не может — он честно трудится ради богатства своего керманича. Может быть, сердцем патриот даже верит, что панове за это наладят ему жизнь — надо только подождать…

Но практичная голова и пустой желудок заставляют даже самого истового патриота отвернуться от фантазии и искать деньги — единственное, что может дать шанс выжить. И вариантов, откуда их взять, не много: либо переехать в более спокойный регион и подороже продать себя другому керманичу, либо взять кредит (службу в ВСУ и деятельность в ОПГ мы здесь рассматривать не будем).

ВПО и МФО

Поводов для переезда у простого украинца сейчас масса, и поиск работы — только один из них: кому-то жилище разрушило ракетой, а где-то так вообще уничтожена вся инфраструктура города/села, и жить там стало невозможно. Кто может — сразу перебирается заграницу, большинство же просто уезжает подальше от линии фронта. Но одно дело уехать, и совсем другое устроить на новом месте привычную жизнь — далеко не всем даже работу удалось найти.

Для страны в целом все эти частные истории свелись к одному — большое количество трудящихся выпало из экономики. А раз они не приносят прибыли, то зачем на них тратиться? Да и, как сказала министр социальной политики Оксана Жолнович, у нас имеется «дисбаланс в бюджете из-за чрезмерных обязательств по социальным выплатам, унаследованных от Советского Союза, которые не всегда могут быть подтверждены финансовым ресурсом», а налогооблагаемое население сократилось. Так что появился отличный повод сэкономить на «нахлебниках».

В частности, Минсоцполитики приняло решение сузить круг получателей помощи (2000 грн) среди переселенцев с 1 февраля 2024 года. И это при том, что в 2023-м году 40% ВПО жили только на эти средства — об этом говорила вице-премьер-министр по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий госпожа Ирина Верещук. На тот момент речь шла о 1,95 млн человек! Теперь же она винит в драконовских решениях «партнёров»: не мы — они требуют оптимизировать социалку на 16 миллиардов — с 73 млрд грн (2023 год) до 57 млрд грн (2024 год). Благодаря такой оптимизации помощь от государства получат только 1,5 млн человек. Ожидаемо, это своё обещание керманичi исполнили.

Достичь такой впечатляющей экономии и плюс-минус сохранить лицо удалось благодаря комплексу мер.

Для начала, в июле 2023-го года временно перемещённых, которые вынуждены были переехать до начала войны, обязали каждые 3-6 месяцев проходить физическую идентификацию — нужно самолично прийти в банк с документами и подтвердить личность. Процедура была обязательной до Коронокризиса, и вот её снова ввели. Ведь ничто так не отсеивает «захребетников» и «нахлебников», как дополнительные бюрократические барьеры. Результат вышел превосходный — пройти идентификацию, а значит и получить свои надбавки не смогли 300 тыс. человек; те из них, кто выехал из страны дольше, чем на месяц, лишились выплат навсегда.

Когда керманичi поняли, сколько смогли сэкономить, программу «всем, кому должен, прощаю» расширили. Так, к апрелю 2024-го года люди стали жаловаться на блокировку пенсионных счетов в Ощадбанке — это заработала вторая часть схемы госпрограммы. Оказалось, банк перестал передавать в пенсионный фонд данные о статусе временно перемещённых, и теперь, если хочешь продолжать получать субсидию — будь добр сам собрать все бумажки и самостоятельно передать их в ПФУ. А с этими пакетами документов — ну такое раздолье: то справка не та, то она просрочена, а то просто с работы не отпускают. А время тут — деньги, и деньги немалые.

Испортили жизнь власти и жителям прифронтовых территорий. «У вас от деревни осталась пара подвалов? Ваш город выглядит, как декорация для съёмок фильма про пост-апокалипсис? Сочувствуем, но это всё — не повод для поблажек: извольте так же, как и все ВПО отправиться в местное отделение Ощадбанка — подтверждать, что вы ещё живы и всё ещё живёте рядом с местом ведения боевых действий!» Ну, а что? Война же, каждая копейка на счету!

Тем не менее, нельзя не отдать должное керманичам — еле-еле, но всё же в этом году проиндексировали пенсии, частью которых являются выплаты ВПО — на это выделили аж 53 млдр грн. На этом нежность парламентариев к народу не иссякла, поэтому из остатков они решили облагодетельствовать беженцев: на второй год войны наши депутаты осознали, что массе людей негде жить, и, наконец, приступили к инвентаризации пригодного жилья по всей стране. В планах — не только поиск и распределение, но и ремонт, и даже строительство нового! Можно было бы сказать, как мы надеемся, что из этой инициативы что-то выйдет, но — мы не надеемся. Наше государство как пьяный монтёр — вкрутит лампочку так, что весь город сгорит. Немного успокаивает здесь то, что у беженцев ничего нет, но это же и пугает: раз керманичi взялись помогать — способ обобрать людей уже придуман.

А пока маховик социальных реформ ещё не раскрутился в полную мощь, около 130 тыс. человек из-за проблем с жильём и трудоустройством вернулись в зону ведения боевых действий или на оккупированную территорию. 130 тысяч — это население, например, Белой Церкви. Мало того, что эти люди остались без дома — спасаясь от войны, они попали в окружение в собственной стране: ТЦК мобилизуют мужчин или требуют взятки для откоса, кредиторы требуют выплаты процентов; работы нет, а если и удалось куда-то пристроиться — платят гроши, которых хватает только на самое необходимое; медицина находится не в самом лучшем состоянии, да и некогда и не на что болеть; общество ненавидит самое себя и захлёбывается в шовинизме.

То есть, переехать подальше от войны можно, но ни спокойствия, ни достойной работы в тылу рідні керманичі тебе не предложат. Дома, конечно, тоже жизнь — не подарок, но зато там хотя бы своя хата, в то время как за аренду на Западной Украине и в центре придётся отдавать минимум ползарплаты, да и ТЦКшники на фронт не сунутся.

Ещё одна причина поспешить домой — угроза национализации квартиры уже со стороны властей России в случае отсутствия жильца. А так хоть можно будет успеть продать квартиру, а то и остаться в ней жить.

Вот так и выходит, что чуть более спокойная жизнь в тылу оказывается тяжелей и невыносимей, чем жизнь без перспектив и внятного будущего в оккупации или на территории, по которой только-только война прошлась косой.

При таком уровне поддержки от властей, для тех, кто остался в Украине, единственный шанс выжить — найти место, где будут хорошо платить. А так как зверь это — редкий, то с высокой долей вероятности такой поиск денег приведёт человека в очередь за кредитом — в банк или в микрокредитную контору. Уже до войны граждане набрали долгов перед последними аж на 9,21 млрд гривен, а к середине 2024-го года сумма выросла до 14,53 млрд.

Понятно, что люди берут в долг под проценты не от хорошей жизни. Но такое «решение» только усугубляет проблему, ведь источника достаточного дохода как не было, так и нет. И когда кончаются занятые деньги, приходится сначала перестать платить за коммуналку, потому что кредит важнее, а следом — становится не с чего оплачивать уже задолженность по кредиту, потому что тут приходится выбирать между платежами и едой.

Именно такое положение вещей отражает статистика дел, рассмотренных в судах в 2024-м году: всего было зарегистрировано 3,1 млн случаев, из них 300 тыс. — задолженности по ЖКХ, 108 тыс. — по пенсии, 120 тыс. — по кредитам, что почти в полтора раза больше, чем годом ранее.

Понятно, что тут же появилось множество частных коллекторских агентств и вовсю ширь развернулась практика автоматического блокирования счетов. Благодаря такому подходу удалось взыскать рекордную за последние шесть лет сумму — с должников стрясли 25,5 млрд грн. Сумма значительная, однако это лишь 1,15% от всей суммы задолженностей, при том, что годом ранее удалось забрать 6%. Как видно, даже тут у керманичів проблемы с исполнителями. Однако, даже если забрать у вас ничего не смогут, то испортить жизнь — запросто.

Не можешь поймать сильного — грабь слабых

ВПО и жители оккупированных территорий — хоть и уязвимые группы наших соотечественников, но на них уходит не так много. Да и основной источник их доходов — точно не государственные выплаты. Отмену льгот они ощутят, но эта потеря для большинства не будет критичной.

А вот кто действительно страдает от каждой попытки государства урезать социалку, так это пенсионеры — они в большинстве полностью зависят от милости керманичів. Мы разбирали демографическое старение в статье «Старість – не радість. Життя українських пенсіонерів сьогодні і завтра» («Старость – не радость. Жизнь украинских пенсионеров сегодня и завтра») и выпуске НТК, но за полтора-два года ситуация сильно изменилась. Теперь старики — это треть населения Украины.

Раз стариков много, значит государство много тратит на всяческие льготы — в особенности на пенсии. Значит, самое время провести какую-нибудь полезную реформу. И вот в сентябре 2023 года премьер Шмыгаль анонсировал балльную систему расчёта пенсий и пообещал к марту 2024 года устроить индексацию пенсий!

«Если вы платили взносы с зарплаты, которая является средней по стране, получаете 10 баллов. Выше средней по стране получаете, например, 12 или более баллов, меньше средней — 8 баллов. Затем эти баллы каждый год будут так же пересчитываться обратно в пенсию в соответствии с актуальной средней заработной платой», — объяснял Шмыгаль.

За 2024-й год средняя пенсия, согласно ПФУ, выросла аж на целых 403,8 грн — до 5 789,05 грн. Эта сумма не просто смехотворна — она меньше МРОТа, который на 25-й год составляет 8000 грн.

Но и эту среднюю пенсию получают далеко не все, а только треть — на 5 800 грн и более в месяц живут только 3,5 млн человек. Четверть всех пенсионеров — это 2,7 млн человек — получают меньше 3000 грн, то есть чуть больше трети прожиточного минимума. И только 1,2 млн получают 10 тысяч и более.

Естественно, человек не может нормально жить на такие деньги, даже если у него есть своё жильё и хозяйство. Потому старикам вынуждены помогать их дети и внуки. Какие сейчас заработки у людей — мы уже видели, поэтому не удивительно, что чем дальше, тем меньше молодых согласно, да и физически способно поддерживать своих стариков. Поэтому пожилых людей теперь бросают доживать свои дни в одиночестве. И если в селе пенсионеры могут хоть как-то прокормиться за счёт натурального хозяйства, в городе они обречены на нищету.

Ждать, что ситуация с пенсиями изменится к лучшему, не приходится. Да, по отчётам у Пенсионного фонда всё здорово: бюджет 2024-го планировался «сбалансированным и бездефицитным». Но вот год прошёл, и можно посмотреть, как оно вышло на деле.

Общая сумма пенсионных выплат составила 736 млрд грн, что всего на 75 млрд грн больше, чем предыдущий бюджет. И это при том, что из-за войны непрерывно растёт количество инвалидов, ВПО и прочих нуждающихся, а часть трудящихся выходит на пенсию по возрасту! Причём власть имущие даже не пытаются улучшить положение уязвимых групп граждан, напротив, делают всё для «окончательного решения вопроса»: объявленная Шмыгалем реформа — это один из шагов по сокращению выплат и общих расходов на ПФУ.

Казалось бы, раз «своих» денег на пенсии жалко, могли бы платить деньгами партнёров, как сделали в 2023-м году, когда всю социалку покрыли из средств иностранной помощи. Но тут загвоздка: партнёры — тоже люди непростые, и пришли сюда не в благородство играть. Один раз на публику помогли нуждающимся, и хватит — теперь соц. выплаты надо сокращать: так ещё в феврале прошлого года заокеанские сенаторы-благодетели приняли закон, запрещающий финансировать судебные расходы Пенсионного фонда Украины за счёт средств, выделенных США.

Керманичi к партнёрам относятся уважительно: делают, как приказано. Только все эти договорённости не отменяют долгов государства перед гражданами, в том числе и денег за индексацию. Да, на неё потратили 53 млрд грн, о чём мы уже говорили, но за такую сумму выплаты удалось увеличить лишь на 11%, в то время как годовая инфляция в марте месяце, когда и провели индексацию, уже подскочила до 14,6%. Да ещё и замминистра финансов Роман Ермоличев заявил, что проиндексируют не все выплаты, а только самые маленькие.

Однако в то же время согласно аудиту Счётной палаты у ПФУ находятся деньги на выплату 66,5 млрд грн спецпенсионерам по решениям судов в 2022-2023-м годах. То есть фактически за год на эти спецпенсии потратили больше, чем на индексацию выплат для всех остальных. «Спецпенсионеры» — это главным образом всякие шишки из МВД, СБУ и прочих ведомств, а также чернобыльцы — не те, о которых вы подумали.

Дело в том, что с началом войны в зону отчуждения «переехало» 125 тыс. человек. Если откинуть смелую версию, что армия сталкеров на старости лет отправилась на поиски Исполнителя желаний, скорее всего речь здесь идёт о массовой краже личностей мошенниками. Их цель — как раз такие вот спецпенсии. Однако и это — лишь 26% трат. А половина 66, 5 млрд исключительно на повышение пенсий бывшим силовикам.

То есть на выплаты бывшим СБУшникам деньги есть, а на индексацию обычных пенсий — нет. Хотя казалось бы — военное время: если нет денег в казне — экспроприируй и распредели. Ведь есть же, что распределять! Пока люди, своими руками создавшие материальное благосостояние страны, живут впроголодь, часть наших сограждан выбрасывает баснословные суммы не ветер. Например, за 2024-й год в бюджет попало 220 млн грн налога на элитные автомобили. При ставке в 25 млн за штуку это выйдет 8,8 тысяч легально оформленных машин. При минимальной стоимости в 2,6 млн, среднерыночная стоимость таких автомобилей — 130-150 тысяч долларов, то есть где-то 5,8 млн грн. Путём несложной математики мы можем выяснить, что пока государство не может выплатить 10 миллионам пенсионеров 80 млрд грн жалких пособий, 9 тысяч человек на одни только машины потратили 51 млрд.

Но керманичі думают не об этом. Они из кожи вон лезут, чтобы найти способ не платить старикам вообще ничего — дай волю, они бы, наверное, физически сокращали поголовье. Продовольственная инфляция неплохо справляется, но всё равно как-то медленно. Реформа Шмыгаля — хорошо, но мало.

Чтобы сократить траты на ПФУ, керманичі начали постепенно переводить Фонд на самообеспечение. Так в 2024-м году его бюджет увеличился лишь на 93 млрд — до 863-х — по сравнению с 770 млрд в 2023-м. Причём из казны в прошлом году выделили около 300 млрд. А в этом году государство перечислило в ПФУ ещё меньше — только 237 млрд грн. На ком экономят и как, мы выяснили. Теперь коротко скажем о том, ради чего.

Один из важных пунктов годового бюджета — индексация зарплат чиновников. В 2023-м, например, они назначили себе прибавку за «интенсивность труда» в 100%. В 2024-м парламентарии были уже поскромнее — за год средняя оплата труда выросла на ничтожные 44%. Хотя, скорее всего, дело в том, что трудяги-чиновники действительно не так много работали, ведь их теперь доукомплектовали — каждому государственному мужу положили по 4 помощника с зарплатой в 30 тыс. грн каждому. В общем, керманичi готовы тратить на что угодно и на кого угодно — лишь бы не на инвалидов, стариков и детей.

Однако даже вышеназванные меры ещё недостаточно комплексные — кажется, будто есть ещё у трудящихся шанс избежать холодных объятий родного государства. Керманичi чувствуют этот люфт — чувствуют и принимают меры.

Выжить не должен никто

Ещё об одной планируемой реформе рассказала Жолнович: в июле 2024-го в Вильнюсе в своём выступлении она пообещала ввести «более справедливые пенсии» для тех, кому они были назначены относительно давно, создать некий «Социальный кодекс», который объединит все соцвыплаты, и ввести накопительную систему.

Недавно Минсоцполитики рассказало об этой инициативе поподробнее.

Ключевые моменты:

Пенсия по возрасту теперь будет состоять из двух частей: базовой и страховой. Базовую будут рассчитывать как 30% от минимальной заработной платы на текущий год; страховую будут брать из суммы взносов, которые были выплачены человеком за весь период занятости;

Индексация пенсии будет напрямую зависеть от средней заработной платы: если она будет расти, то вместе с ней увеличится пенсия, и наоборот;

Вводится обязательный вычет с зарплаты 9% на накопительную пенсию.

По словам реформаторов, такая система должна обеспечить пенсию в размере 20% от своей средней зарплаты на старости лет. При этом большую часть ответственности, а с ней и трат!, власть с себя снимает — и овцы целы, и волки сыты.

Только вот есть несколько нюансов.

Во-первых, даже на минимальную зарплату жить крайне сложно. Если этот механизм будет работать, то 20% от средней зарплаты по Украине — это 4,3 тысяч грн, то есть даже меньше, чем та издёвка, которую ПФУ называет средней пенсией.

Во-вторых, таким нехитрым образом государство вводит дополнительный побор и перекладывает на нас большую часть затрат на пенсию. Если вспомнить, что 9% населения и так вынуждены экономить на еде, девятипроцентный налог станет весьма ощутимым бременем.

В-третьих, ПФУ должен будет как-то спасать вклады от инфляции. Для этого он может инвестировать эти деньги в акции, ценные бумаги, играть на бирже и так далее. То есть по сути речь не идёт не то, что о гарантированном минимальном размере пенсии — с таким подходом неизвестно, сможет ли Фонд заплатить нам хоть что-нибудь. Одним словом, ПФУ становится ещё одним филиалом казино.

Выходит, все эти реформы и законопроекты — ещё один способ содрать с нас деньги, заставить их «инвестировать в своё будущее», а потом не дать нам с вами ничего: налоги и взносы будут потрачены, проиграны, съедены инфляцией — да что угодно. Да и сами керманчi устали юлить и честно призывают не строить иллюзий по поводу пенсий: по словам замминистра Минсоцполитики Марчак, выплаты от государства будут лишь «минимальной гарантией», а безбедную старость себе смогут обеспечить лишь те, кто самостоятельно наполнит себе кубышку к тому времени:

«Мы должны готовиться к тому, что каждый из нас зарабатывает себе на жизнь, активен экономически, социально, так долго, как может, и выходит на пенсию уже действительно тогда, когда физически не может себя обеспечивать».

Интересно, что же в таком случае по мнению наших социальных министров делать инвалидам? Война в промышленных масштабах увечит людей самого разного возраста, и обеспечивать себя эти калеки не могут уже здесь и сейчас. А выплаты у них зависят от пенсионных: 1-я группа получает 100% от пенсии по возрасту, 2-я — 90%, 3-я — всего 50%. Конечно, платить меньше МРОТа им не могут, только вот минималка такая ничтожная, что толку от неё и здоровому человеку не много.

Но даже эту жалкую систему наші керманичі хотят демонтировать: в планах отказаться от понятия «инвалид» — вместо этого будет введено понятие работоспособности. Если человек по результатам онлайн-опросника готов к труду, то про пенсию можно забыть, если готов только частично, то выплаты такой инвалид сможет получить только при условии, что он ищет работу. Более подробно о таком решении проблемы дефицита рабочих рук читайте в нашем посте.

То есть, работать будем все, и, скорее всего, до гроба. Причём в каких условиях: керманичі внесли поправки в «Кодекс законов о труде» и дали работодателю право создавать свои правила поведения на предприятии, в учреждении или организации, возможность требовать от работника предоставлять информацию о родственниках, находящихся на территории государства-агрессора или временно оккупированной территории Украины.

Не нравится? Держи повестку: теперь и работодатель может её выдать.

Грани перемоги: эвтаназия социалки и повальная миграция

Но не совсем же Верховная Рада оторвана от народа! Должно же государство делать хоть что-то, что улучшит жизнь людям? Должно — и делает!

Наші керманичі обеспокоились тем, что масса рабочих рук не приставлена к делу. Чтобы это исправить, они создали «Армию Восстановления» — это программа для привлечения безработных к строительству и ремонту порушенной инфраструктуры страны. С осени 2022 года участники уже получили за свою работу почти 1,6 млрд грн. Правда, месячный оклад там всего 12 тыс., но — лучше, чем ничего. А для тех граждан, что ещё ищут себя в этом мире, из бюджета спонсируют программы вроде «Платформы возможностей»: люди, добившиеся успеха, делятся с перспективной молодежью опытом и лайфхаками, рассказывают о важности ошибок и о том, как преодолевать сложности. Например, недавно в Переяславском университете Григория Сковороды историей своего успеха и опытом с будущими педагогами поделилась порноактриса. Ведь даже учитель не должна забывать, что в первую очередь она — женщина!

Одним словом, Україна — країна можливостей. Есть работа на любой вкус для тех, кому уже некуда податься.

Варианты у нас с вами не из лучших, и других не предвидится. Дальше будет только хуже: керманичі открыто потакают монополиям, которые плодят инфляцию. Причём рост цен настолько быстрый, что такими темпами мы незаметно для себя окажемся в состоянии разрухи 90-х. И самое печальное, что это — не предел.

Поставщики услуг ЖКХ не расщедрятся и не снизят цены. Вывозить продукт в ЕС не перестанет быть выгодно. Можно помечтать, что бизнес вдруг станет «социально ориентированным», как про него рассказывают, но чудес не бывает. Чем дешевле будет наша рабочая сила, тем выгоднее будет экспортировать отсюда продукцию. То есть, чем хуже мы будем жить, тем выгоднее будет монополиям эту жизнь ухудшать.

Помощи в такой ситуации нам ждать не от кого: государственная политика направлена исключительно на сокращение соцвыплат, а даже если вдруг ранним утром Жолнович встанет не с той ноги и продавит какую-нибудь реформу, которая, например, вдвое увеличит пенсии, денег на них фактически нет. Держава существует в первую очередь для бизнеса, и в такой кризисной ситуации тратиться на задабривание трудящихся у неё просто нет возможности, да и потребности: дети, старики и инвалиды прибыль не приносят.

При таких вводных поток мигрантов, несмотря на все усилия керманичів по укреплению западного фронта, лишь усилится: здесь никто ничего не построит, по крайней мере, пока не поменяется базис общества. Люди будут всё активнее бежать за границу в поисках лучшей жизни, даже если для этого придётся переходить Тису и прятаться по кустом от ДПСУ.

Золотые беженцы

Война идёт четвёртый год, и чем дальше, тем больше усугубляется проблема миграции. С начала войны и по 31-е марта 2025-го года, по данным ООН, из страны выехало почти 7 миллионов человек. Большинство (6,4 млн, или 92%) находится на европейском континенте. Евростат говорит, что 4,2 млн получили статус временной защиты у властей ЕС. Среди них треть — дети, 40% — женщины в возрасте 18-64 лет, и чуть меньше четверти — совершеннолетние мужчины. Примерно 6% от общего числа беженцев — люди старше 65 лет. Цифры реальные, но всё же они не отражают полноту картины — здесь по понятным причинам не учтены те, кто пересёк границу незаконно. Тем не менее, за отправную точку возьмём именно их.

Что такое 4 миллиона украинцев для Европы? Это 4 млн потребителей продукции местных керманичів и примерно 2,8 млн рабочих рук (если мы вычтем всех стариков и детей). По приезду в ЕС они встраиваются в местную экономику и становятся такими же производителями, как и европейские трудящиеся.

Рыночная стоимость продукта, который производят и потом потребляют все жители страны, в сумме даёт нам её ВВП. Если мы разделим это число на количество работников, то сможем примерно понять, какую часть производит один человек. Чтобы узнать, сколько денег европейским керманичам приносят конкретно беженцы, опять же — примерно, нужно полученное значение умножить на количество этих самых беженцев — это будет созданный ВВП.

Эти данные нужны были нам для статьи, и поэтому мы были рады узнать, что этот расчёт уже сделал довольно известный экономист пан Кущ. Но воспользоваться его выкладками у нас не вышло — больно сомнительными данными он оперировал. Во-первых, представленная статистика Всемирного банка устарела — она 2023-го года. Во-вторых, эксперт использовал значения ВВП на душу, посчитанные в долларе 2015-го года, то есть без учёта инфляции. Пускай так, но по такой логике пан Кущ должен был перевести и $188 млрд ВВП Украины за тот год в доллары 2015-го. Тогда у него в статье бы фигурировали совсем другие цифры — всего $76,16 млрд. Однако, ничего подобного: прославленный эксперт вместо этого использует для сравнения значение в $188 млрд, то есть не пересчитанный ВВП.

В общем, мы сделали расчёт сами. За основу взяли данные МВФ и ООН по тем же странам: Польше, Германии, Чехии, Словакии и т.д. Но так как ВВП на душу считается по налоговым поступлением, а Швейцария известна во многом как мировой оффшор, то её мы вычеркнем из списка. Итого мы имеем следующую табличку:

Страна	Беженцы с Украины,тыс. чел.	ВВП на душу, тыс. долларов	Совокупный ВВП,создаваемый беженцами,млн долларов
Германия	1243,45	55,91	69521,29
Польша	999,71	26,81	26802, 23
Чехия	401,35	33,04	13260,60
Испания	235,68	36,19	8529,26
Румыния	182,44	21,42	3907,86
Словакия	132,74	27,13	3601,24
Нидерланды	124,03	70,48	8741,63
Ирландия	115,01	108,92	12526,89
Бельгия	90,03	57,77	5201,03
Австрия	81,69	58,91	4812,36
Норвегия	80,35	89,69	7206,59
Финляндия	71	54,16	3845,36
Латвия	48,56	24,37	1183,41
Литва	43,84	30,84	1352,03
Эстония	42,73	32,76	1399,83
Швеция	31,48	58,1	1828,99
ИТОГО	3924,09	786,5	173720,60

Это далеко не все страны Европы, где осели украинцы. Потому мы отнимем от 4,25 млн получившиеся у нас 3,9 млн (см. табл.) и помножим на медианный ВВП на душу по Европе — в данном случае это будет ВВП Эстонии в 32,76 тыс. долларов. Итого в сумме мы получаем почти $184,4 млрд.

А вот теперь сравним. Согласно данным Минфина ВВП Украины в 2024-ом году составил $183,77 млрд. То есть все уехавшие украинцы производят столько же, а то и больше, чем все, кто остался.

А ведь ещё у многих уехавших есть родственники-заробiтчане: уже известный нам гигант мысли Андрей Рева в 2020-ом году заявлял о 3-7 млн трудовых мигрантов. И зарабатывают они в среднем больше, чем соотечественники, эмигрировавшие после 24-го февраля 22-го года: согласно статистике ООН, в 2024-м 44% последних работали на самых низкоквалифицированных и, соответственно, низкооплачиваемых профессиях вроде грузчиков. Среди заробітчан этот процент значительно ниже — всего 35% низкоквалифицированных; также среди них на 10% больше заводских рабочих и на 11% — ремесленников.

Разница в процентах небольшая, но значительная по сути — это ещё одна потеря для экономики Украины: если родственники больше не в Украине, то незачем туда возвращаться и пересылать деньги. Статистика подтверждает эту простую логику: по данным НБУ, с 2022-го с каждым годом транзакции заробiтчан на родину уменьшались на 20-30%, и вот в 2024-м мы имеем цифру в 9,6 млрд долларов, что является историческим минимумом. Для сравнения — в 2021-м году она составляла 14 млрд.

Эти $9,6 млрд украинцы потом тратят на те или иные покупки, 20-40% с которых уходит в госбюджет за счёт НДС (ПДВ). То есть в худшем случае наші керманичі рискуют потерять ещё около $2 млрд — почти 83,5 млрд грн, и для них это буквально катастрофа — достаточно вспомнить, как тот же пан Гетьманцев трясётся над каждым миллионом.

При этом керманичi прекрасно понимают, что главная утрата здесь — не деньги сами по себе, а именно люди, которые их приносят. Почти 22% беженцев — либо призывники, либо военнообязанные, в которых сейчас так нуждаются наші керманичі. То есть родина потеряла не только миллионы пар рабочих рук, но и сотни тысяч тонн пушечного мяса. 184 млрд и 1,5 млн бойцов на дороге не валяются, а значит нужно постараться вернуть хотя бы часть этого добра.

Вернуть нельзя простить

Поначалу беженцев воспринимали как скот, который сломал забор и сбежал: власть предержащие топали ногами, разорялись, мол, нужно всех изловить и затолкать обратно в загон. Но теперь риторика и действия властей кардинально изменились. Теперь они уже признают, что 70% беженцев останутся в ЕС и обещают наладить связь с диаспорой. Неужели керманичi отступили? И если да, то почему? Чтобы разобраться в причинах, проследим с 2023 года, что говорили и делали власти, и к каким результатам их политика приводила.

Вспомнить хотя бы выступление замминистра экономики Тараса Качки в Давосе, на котором он пенял партнёрам за то, что они, видите ли, «не манипулируют» беженцами и не вынуждают их возвращаться домой. Как истинный управленец, он не только критиковал, но и предлагал решение: по мнению пана Качки, европейские власти должны передавать выделяющиеся беженцам деньги правительству Украины. Так оно само сможет нежно позаботиться о беглых подданных: организовывать для них инфраструктуру и прочее. То же говорил и Зе — чтобы податному населению и партнёрам было понятно, что это не вольность Качки, а линия партии.

Одновременно с этим Кулеба ещё в своё бытие державным министром иностранных дел не стеснялся напомнить беглым крепостным: «Знаходження за кордоном не звільняє громадянина від обов’язків перед Батьківщиною».

Эту фразу он сказал в преддверии принятия законопроекта №10449 — того самого, после которого все побежали обновлять свои данные в ТЦК в течение 60-ти дней, и по которому стало можно арестовывать имущество ухилянтов.

Все эти меры, разумеется, распространялись и на беженцев. Ожидалось, что это подстегнёт соотечественников одуматься и вернуться домой — а то ведь отберут что-нибудь. Естественно, мера не сработала — заботами родного керманича мало у кого из украинцев дома есть что-то, ради чего стоит подставляться под удар людоловов. Но даже если и осталось какое-то имущество — что мешает удалённо переписать ценность на родственника или близкого друга?

Первая неудача не заставила наши власти опустить руки — скоро они нашли новый способ «воззвать» к разбежавшейся нации: 23 апреля 2024 года выпускает постановление №443 — теперь военнообязанные могут заменить истекший или получить новый общегражданский или заграничный паспорт только на территории рідної Неньки. Тогда же «Паспортний сервіс» объявил о временном прекращении работы, сославшись на технические трудности.

И вот, у клятых ухилянтов, которым нужны документы, вроде бы не осталось выхода — только ехать за ними на родину. Но снова промах: почему-то очередей на украинской границе не появилось. Беженцы отреагировали иначе — например, заблокировали отделения этого самого «Паспортного сервиса». Так, в Варшаве пришедшие за своими документами мужчины буквально осадили его местный филиал. Люди были готовы стоять до тех пор, пока им не выдадут паспорта. Планировалось долгое противостояние, поэтому они даже попытались собрать еду и медикаменты с неравнодушных. Дело дошло даже до стычек с сотрудниками, из-за чего пришлось вызвать полицию. Но, несмотря на это, реакции от украинских властей не последовало.

В польском Вроцлаве наши земляки пошли ещё дальше: в июле к зданию украинского консульства пришло 30 человек требовать свои документы — некоторые из протестующих ждали их уже полгода. Однако и тут реакции не последовало. Гос. предприятие «Документ», частью которого является «Паспортний сервіс», даже не ответило на письменный запрос польских журналистов из TVP3, которые просили как-то прокомментировать ситуацию.

Понять людей можно — они выходят на протесты от безысходности. Но в то же время нужно отдавать себе отчёт, что результат таких акций всегда будет плюс-минус одинаковый — никакой. Зеленскому и Ко нет никакого дела, что где-то в Польше кто-то осаждает посольства и паспортные столы: «бунтовщикам» нечем надавить на керманичів, а значит и слушать их никто не станет.

Правда, если протестующие перегнут палку, организаторы таких акций вполне могут получить по шапке: в европах всякие украинские бунтари не нужны, а потому организаторов подобных акций легко вышлют на родину по формальному поводу.

Тем не менее, если говорить в общем, сколько керманичі не тужатся, найти рычага давления на мигрантов они не могут. Несмотря на провал протестов, своих целей власти Украины не добились — в массе те же военнообязанные вполне обходятся и без этих документов: с начала войны те, у кого есть проблемы с заграном, используют для подтверждения личности другие документы, и никакими санкциями это для них не оборачивается. И кризис только обостряется: согласно ДПСУ, за 2024-й год из страны выехало в 3 раза больше людей, чем за 2023-й.

Потому кабмин и сменил тактику: пустыми угрозами и новыми законами, которые никто и не думает исполнять, они растрачивают последние крохи своей репутации в глазах податного населения. И вот, чтобы спасти ситуацию, чиновники решили пойти на уступки. Но и тут не сложилось — дело в том, что керманичi органически не могут не считать нас с вами за дураков. Судите сами: очередным постановлением они вновь стали выдавать паспорта, но с условием. Теперь, чтобы получить заветную книжечку или карточку, нужно принести с собой военно-учётные документы. То есть, нужно принести с собой тот документ, который можно получить только в Украине…

Очевидно, что такая бездарная попытка обмануть беженцев не возымела успеха, и по итогу керманичі просто в очередной раз расписались в собственной глупости и непонимании причин, по которым люди массово бежали из страны.

Позже уже 1-го апреля 2025 года вышло ещё одно постановление. Теперь всем, про кого у ТЦК вообще нет никаких данных, и кого, соответственно, нет в реестре «Оберег», разрешалось получать паспорт и безо всяких дополнительных бумажек от людоловов. Достигается это за счёт того, что в процессе оформления все данные будут передаваться в этот реестр автоматически. Если же они там уже есть, то при получении паспорта не нужно нести дополнительные документы, чтобы заполнить все необходимые формы. Но тут есть проблема: если данные нужно по каким-то причинам обновить, то сперва будь добр наведаться в районный ТЦК, и только потом уже возвращайся за паспортом. А любые данные — они не то, чтоб неизменные: сегодня ты не призывного возраста, а завтра — вполне можешь отдавать долг родине.

Казалось бы, по факту всё осталось по-прежнему: без поездки в ТЦК документами обзавестись сложно. Тем не менее, подход совершенно иной: никаких бравурных угроз Кулебы, вместо этого — заискивающие робкие взгляды и дружеское похлопывание по плечу, мол, «Вернись! Теперь у нас всё будет иначе».

Апогеем этой политики имени кота Леопольда стало создание легендарного Министерства Єдності. В марте этому ведомству выделили 150 млн грн на организацию сети «центрів Єдності», где народу должны 150 млн грн помогать с трудоустройством, оформлением документов и поиском образовательных программ в… Украине. Конечно, не налаживать же людям жизнь по месту пребывания — в Европе.

Правда, кому такая «помощь» может понадобиться — вообще не ясно. Закончится всё, как с легионом добровольцев ВСУ в Польше — наберётся пара сотен, максимум тысяча отчаянных голов, и на этом всё заглохнет.

Неэффективность министерства Єдності кажется очевидной, поэтому и отношение к нему как к очередному циничному, но весьма скучному попилу — вполне резонно. И не сказать, что это кто-то утаивает. Иначе стали бы ставить во главе структуры, которая должна объединить нацию, пана Чернышова. Человек-легенда, под руководством которого Нафтогаз остался без газа под самую зиму 2024-2025-го гг., благодаря чему магнаты смогли нажиться на госзакупках. Человек, который, будучи фигурантом крупного коррупционного дела, выехал из страны (какая ирония!) «на відрядження» после обысков НАБУ. Смекалка и ловкость пана Чернышова крайне положительно сказались на его банковских счетах: он — самый богатый министр страны. Какие могут быть сомнения, что с таким руководителем у Мін’єда большое будущее!

И всё же, если министерство — банальный попил, значит власть отбросила план не мытьём, так катаньем вернуть блудных сынов на родину. С чего вдруг такие перемены? Ради 150 млн грн — вряд ли, слишком уж смехотворная сумма: тот же Чернышов раньше в Нафтогазе проворачивал схемы на миллиарды гривен. Так что ради этих копеек никто не стал бы возиться с учреждением нового министерства. Значит, дело в том, что реальная цель работы Мін’єда отличается от задекларированной.

Причина появления нового ведомства — деньги. $184 млрд ВВП — именно таков объем рынка товаров, которые потребляют и производят украинские беженцы в Европе. Это уже не жалкие 150 млн гривен, и керманичi считают, что эти деньги по праву принадлежат им. Как же дотянуться до этих деньжищ, когда на угрозы мигранты не реагируют? Власть и керманичi придумали. Например, можно завозить в Европу украинскую продукцию, знакомую и привычную для беженцев. Но вот проблема — в Европе рынок поделён между тамошними торговыми сетями, и за то, чтобы положить свои товары на полку польского или немецкого супермаркета, придётся отстегнут европейским монополистам — с таким бизнес-планом за неделю без штанов останешься. Да, в Европе давно есть «украинские магазины», но крупным сетям они — не конкуренты. И вот здесь очень сильно помогает Министерство Єдності.

Чем и как? Все просто: вся его деятельность — реклама украинского «патриотичного» бизнеса за границей. И эту рекламу оплачивает государство, то есть — мы с вами. А бизнес только снимает пенки.

Когда Чернышов ездит по странам Европы, встречается с тамошними украинцами, делает заявление о том, что государство вас не считает врагами народа и даже не против того, что вы останетесь, он создаёт важный и нужный образ. Он формирует в головах людей образ сказочной родины, которая тебя любит и ждёт; но если ты не готов возвращаться — не страшно, ведь она — в твоём сердце. Поэтому ни к чему отворачиваться от своей украинской идентичности. Не спеши ассимилироваться — даже на чужбине держись своих. И всё это создаёт в головах мигрантов закономерную путаницу: они живут и работают в Европе, но в голове — они гордые украинцы, ностальгирующие по родным просторам. И такая смута в головах делает из беженцев постоянных клиентов тех самых «украинских» магазинчиков в ЕС. То есть даже сбежав от родных керманичiв, мы продолжаем раскармливать их и их монополии, которые рвутся на рынки Европы?

По итогу всё, что делает украинское государства в отношении беженцев, направлено на одну единственную цель — чтоб на рiдних холопах максимально зарабатывали именно рiдні панове. И раз уж не вышло вернуть «своё» грубой силой, они зашли с другой стороны — стали давить на эмоции. В общем, вместо того, чтобы забивать корову, они решили её доить. Так что в конечном счёте этот способ не менее скотский, так что обманываться и питать иллюзий не стоит.

Заграница нам поможет

Однако, надежда ещё не потеряна: блудных сынов Родины ещё могут вернуть домой. Ведь часть европейских партнёров прислушалась-таки к пану Качке. Деньги, правда, никто отдавать не захотел — помощь и сейчас организовывают власти ФРГ. Тем не менее, способы испортить беженцам жизнь всё же нашлись.

Вот, например, в немецкой федеральной земле Гессен в августе 2024-го года местное минтруда заявило, что не будет выдавать украинским мужчинам мобилизационного возраста немецкие аналоги загранпаспорта, если у них истёк срок украинского заграничника. Да и вообще, как сказал МИД Польши Радослав Сикорский в эфире RMF24, украинцам в Европе «можно навязать такие условия пребывания, которые будут стимулировать их выполнять свои обязательства по защите своей Родины».

Так что, ждём массовой высылки всех украинцев обратно домой для формирования спецотрядов по захвату и удержанию стратегически важных посадок?

Нет. Заметьте, министр сказал «можно навязать» — на деле же таких драконовских законов никто не ввёл и условий не создал, так что беженцы возвращаться на родину не спешат.

Да, отдельные эксцессы есть: тут можно вспомнить историю, как в Польше задержали и депортировали в Украину Кирилла Молчанова — политэксперта одного из каналов Медвечука, или как из Германии экстрадировали ухилянта. Только вот, как мы уже писали в своих постах, у обоих случаев есть нюансы.

Согласно информации на сайте Киевской прокуратуры, первого депортировали за «нарушение правил пребывания на территории Республики Польша». Причём никакого суда над ним по этому поводу не было: Молчанов отправился напрямую в киевское СИЗО. Понятно, что официальный повод здесь — простая формальность, дань «демократии». Простых украинцев подобные операции спецслужб двух стран вряд ли коснутся — разве что беженцы начнут, например, организовываться в профсоюзы, чем станут поперёк горла уже местным керманичам.

Что до случая с ухилянтом, то в немилость немецкому правосудию он попал не за свою антивоенную позицию, а за нападение на полицейского, что и стало поводом для экстрадиции. При этом предоставленный государством адвокат решил защищать его именно с помощью права об отказе от военной службы — и это при том, что уже имелась практика экстрадиции турецких военнообязанных в 2004-м году.

То есть высылка всех украинцев из ЕС обратно — лишь несбыточная мечта наших керманичів. Но это — вопрос времени: так-то тамошние государственные мужи с каждым годом принимают всё больше соответствующих законов. С Германией теперь могут попрощаться «сознательные противники войны» из среды мигрантов, а в Польше уже депортируют тех, кто организовал бизнес по переводу ухилянтов через границу. Подробнее об этом можете прочитать в серии постов в нашем телеграме.

Так или иначе, сейчас массовых депортаций нет и близко. Казалось бы, странно: ведь всё громче слышны заявления про нахлебников, рассевшихся на загривке цивилизованного трудолюбивого европейца. Почему же тамошнее панство так не хочет выгонять этих «захребетников» — наших соотечественников? Не уж-то по доброте душевной спасает их от просроченного диктатора?

«Нахлебники»

Для того, чтобы понять мотивацию и реальное отношение европейских керманичів к «нахлебникам», да и в принципе уместность такого слова, рассмотрим экономику основных стран, куда переехали и переезжают украинцы. Это Чехия, Германия и Польша.

Начнём с Чехии. Тамошний вице-премьер абсолютно не согласен, что беженцы кому-то мешают — наоборот: «Они — не наше бремя, а наш актив». И очень сложно ему что-либо возразить: с началом войны чешские керманичі оказались в весьма незавидном положении.

С одной стороны, на них давил разрыв отношений с Россией и последующая потеря источника относительно дешёвого топлива. С другой — последствия Коронокризиса в виде инфляции и обнищания европейцев, то есть падение покупательной способности потенциальных клиентов. Это же усугубило уже давнюю проблему дефицита рабочей силы в странах Центральной и Восточной Европы: местное население, особенно молодёжь, охотно эмигрировало на запад, а те, кто остался, не спешат заводить детей и поддерживать демографию — тут бы хотя бы себя прокормить и комнату снять.

Так, по данным Всемирного банка, Чехия входит в число стран Европы с самыми высокими темпами старения населения: если в 2010-ом году на одного пенсионера приходилось четверо работающих, то по прогнозам к 2050-му их будет менее двух, в то время как число трудоспособных граждан вообще сократится примерно на 25%. Понятно, что местные керманичi такому положению дел не рады — прибыль сама себя не создаст.

А тут на них практически с неба сваливаются тысячи трудящихся, готовых работать в любых условиях, лишь бы хоть что-то платили. Конечно, вовлечь эти толпы иностранцев в производство сразу не получится — их нужно адаптировать, а это время и деньги.

И вот тут мы подходим к самому интересному. Во что же обходятся «нахлебники» цивилизованной Чехии?

Оказывается, они работают в плюс! Да, действительно, за всё время войны на соцпрограммы и выплаты беженцам ушло больше денег, чем эти беженцы принесли бюджету. Однако, уже в 2023-м году чешский бюджет стал получать от украинцев на 8 млрд крон (15,28 млрд грн) больше, чем тратил на них на тот момент. В следующем 2024-м году удалось выйти в плюс на 5,7 млрд крон (10,88 млрд грн), а за первые четыре месяца 25-го профицит составил 3 млрд крон (5,73 млрд грн). И здесь речь только про государственную казну — что уж говорить о той прибыли, которую они приносят бизнесу.

Таким образом, если в 2023-м ВВП Чехии упал на 0,1%, то уже в 2024-м не в последнюю очередь благодаря мигрантам он вырос на 1%. На фоне кризиса — вполне недурно.

Чехия — единственная страна, которая прямо отчитывается о том, сколько приносят государству мигранты с Украины. В Германии ситуация сложнее — узнать точно, сколько страна зарабатывает на наших согражданах, мы не смогли. Однако мы можем это посчитать. Очень примерно, конечно, но для понимания картины этого вполне хватит. Данные будем брать за 2024-й год.

Итак, для начала узнаем общие бюджетные траты на украинцев под временной защитой. По данным правительства, в стране числится 3,48 млн беженцев, мигрантов и прочих. В том году на все эти группы выделили $48 млрд. Учитывая, что украинцев среди беженцев — 1,2 млн, то несложно подсчитать, что на наших соотечественников правительство Германии потратило примерно $16,6 млрд.

Теперь перейдём к той прибыли, которую они приносят бюджету. Официально трудоустроены в стране только 300 тысяч украинских беженцев. Понятно, что остальные 900 тысяч не все сидят без дела — многие из них работают неофициально или на удалёнке в Украине. Но даже если мы будем считать их безработными, эти 900 тысяч потребляют — еду, одежду и прочие товары, чем вносят огромный вклад в экономику страны. Поэтому валовый внутренний продукт Германии увеличивают все 1,2 млн — вне зависимости от их занятости.

1,2 млн — это 1,4% от всего населения Германии. То есть 1% ВВП они уж точно производят, а то и больше. Если перевести проценты в доллары, получим $46,6 млрд. Однако в бюджет из этого уходит лишь 36%: как с зарплаты, так и с НДС и прочих налогов. Итого мы получаем, что украинские беженцы самостоятельно возвращают в немецкую казну почти $16,8 млрд.

Повторимся, расчёты примерные, так как они строятся на ряде допущений, а потому в действительности доходы немецкого бюджета от новоприбывших украинцев меньше. Но вся эта математика здесь призвана показать, что украинские беженцы — не дыра для немецкого бюджета, хотя и в плюс он не выходит. Неужели в кои-то веки керманичі работают себе в минус?

На самом деле — нет, ведь ситуация чуть сложнее. Льготы и соцпомощь для украинских беженцев — это то что господа бизнесмены называют инвестициями: вложить немного сейчас, чтобы крупно разбогатеть потом.

Да, в Чехии бизнес не может позволить себе так много тратить на беженцев, и старается начать получать с них прибыль как можно скорее. Германия — другое дело. Немецкие керманичі имеют возможность играть в долгую, инвестируя в адаптацию беженцев — это им потом окупится сторицей. Если спешно встроить человека в экономику, ты получишь неквалифицированного разнорабочего. А вот качественная организация выплат, языковых и профессиональных курсов, трудоустройство силами государства — всё это создаёт чрезвычайно социализированного, а значит и платёжеспособного потребителя. Зачем есть тощего кролика, когда его можно чуть откормить?

Если учесть, что на постсоветском пространстве до сих пор сохраняется достаточно высокий уровень общего образования, а за границу уезжают в большей степени те, кто помимо школы окончил колледж или вуз — у украинских мигрантов с точки зрения бизнеса большой потенциал. Вложения в них достаточно быстро создают квалифицированную рабочую силу для сфер, где работников не хватает. Например, в медицине. Там дефицит младшего медперсонала вынуждает керманичiв платить достаточно высокую зарплату тем, кто есть. А это мешает немецкому бизнесу расти. Отличный выход — заменить часть местных трудящихся на более дешёвых мигрантов, а остальным местным на этом фоне урезать зарплату.

Конечно, далеко не все мигранты смогут удачно встроиться в рынок и попасть на среднеквалифицированные должности — кто-то будет вынужден идти работать строителем или грузчиком. Однако это тоже плюс, ведь и в этих сферах немецкие керманичі нуждаются в рабочей силе.

Что самое приятное для немецкого бизнесмена — рабочая сила и её подготовка ничего не стоит самим керманичам, поскольку оплачивается из бюджета, то есть из налогов простых трудящихся.

Если говорить о Польше, то ситуация там похожа на чешскую: в 2022-м году беженцы обеспечили 1,5% роста ВВП, в 2023-м — 2,3%, а в 2024-м — 2,7%. В дальнейшем это значение будет хоть и не сильно, но расти по мере того, как украинцы будут ассимилироваться: учить язык, находить более квалифицированную работу, отправлять детей в школы, брать кредиты. А пока что благодаря нашим соотечественникам польский ВВП вырос на 98,7 млрд злотых (1,1 трлн грн — 1/7 номинального ВВП Украины на конец 24-го года).

А что же бюджет? По словам украинского посла в Польше Василия Зварича, тамошние керманичі за всё время войны выделили на помощь беженцам целых 26,5 млрд евро. Сильное заявление! Но не торопитесь радоваться благосостоянию польских мигрантов — пан Зварич немного запутался в цифрах. Мы не бросим соотечественника в беде и поможем разобраться в вопросе. С итоговыми цифрами Зварич почти угадал, только вот с валютой промахнулся. В Польше ходят злотые, а не евро, и именно в них ведут подсчёты здешние чиновники. Так вот, если сложить всю помощь украинским беженцам за 2022—2024-й и первый квартал 2025-го гг., действительно получится что-то похожее на измышления пана посла, а именно 28,4 млрд злотых. В евро же это будет всего только 6,65 млрд.

А теперь давайте посмотрим, сколько бюджет страны получает обратно. В 2024-м году власти отменили практически все сколько-нибудь крупные регулярные выплаты, кроме помощи семьям с детьми — по 800 евро ежемесячно за каждого ребёнка. Всего на эту субсидию ушло из казны 2,8 млрд злотых. Вроде бы немало, но по подсчётам польского Банка национального хозяйства, в бюджет «дармоеды» и «нахлебники» с Украины вернули налогами в 5,4 раза больше — 15,12 млрд злотых.

И это только доходы бюджета — что уж говорить про бизнес. Достигается такая прибыльность в том числе тем, что в Польше самый высокий в ЕС уровень трудоустройства среди украинских беженцев — целых 70%.

Но попробуем простить ошибку пану Зваричу — он, видимо, уверен, что украинцы на чужбине катаются, как сыр в масле. Ревнует, батюшка, что не он, а чужие люди обеспечили соотечественникам тот самый «європейський рівень життя»…

Кому на Европе жить хорошо

По мнению Зварича европейским керманичам удалось неслыханное: с одной стороны, бюджет от украинских мигрантов в плюсе, с другой — беженцы как у Христа за пазухой! Так ли всё радужно на самом деле?

Вот взять, например, Чехию: 40% тамошних беженцев ощущают на себе постоянное финансовое давление, само место работы — нестабильное, правовая защита отсутствует как факт, на технике безопасности часто экономят, так ещё и в любой момент могут лишить зарплаты. При этом работа эта — часто низкоквалифицированная и трудоёмкая: покраска, перевозка, простейшая ручная сборка, а потому используя для неё относительно дешёвых украинских беженцев можно сократить огромную часть расходов. Так, согласно исследованию «Голоса українців», 50% мигрантов получает меньше половины медианной зарплаты по стране.

Может, в Польше иначе? Судя по оптимистичным заголовкам вроде «Українці за три роки відкрили в Польщі майже 90 тисяч компаній» («Украинцы за три года открыли в Польше больше 90 тысяч компаний»), наши соотечественники прямо-таки американскую мечту в этой стране воплотили. Но снова — присмотримся.

Для начала: 77,7 тысяч из вышеупомянутых 90 тысяч — это ФОПы — индивидуальные предприниматели. Давайте посмотрим, в каких секторах заняты эти акулы бизнеса: 23 % — строительство и ремонт, 18% — IT и связь, 14% — услуги, 9% — торговля и промышленная деятельность, 7% — логистика. Как видно, мало кто открыл свою кофейню — большинство занимается ремонтом по вызову или стрижёт людей на дому.

Более того, часть из них открыть ФОП «попросил» работодатель, чтобы избавить себя от необходимости оплачивать соцпакет и налоги — а это немалые деньги. Иногда такую услугу наниматель выменивает на прибавку к зарплате, иногда — просто ставит условие: или так — или никак. С себя же он таким образом снимает обязательство платить государству часть соответствующих налогов и выплат — иначе придётся отстёгивать немалые суммы:

«Необходимо будет платить подоходный налог по прогрессивной шкале (до 32%) и уплачивать взносы социального страхования по правилам, предусмотренным для работников. Как следствие, физическое лицо будет иметь в своём распоряжении меньшую чистую сумму, а заказчику придётся нести более высокие расходы по взносам на социальное обеспечение».

Так что ни о каком богатстве тут речи не идёт. Жизнь мигранта в Польше ничем особо не отличается от жизни в Украине: всё тот же тяжёлый труд, всё те же копеечные зарплаты. Согласно ЦБ Польши, 60% беженцев получают менее 4 тысяч злотых грязными. В 2022-м году таких было 85% — падение составляет лишь 10-15% в год. Тем временем в 2024-м году минималка в стране была всего 4,3 тыс. злотых.

Тут нужно отметить, что минимальную зарплату рассчитывают для поляков, у большинства из которых есть собственное жильё. Украинцам же нужно снимать угол. Так за самую дешёвую комнату (не квартиру — комнату) в Кракове придётся отдать в районе 1300 злотых, а за самую скромную однушку — более 2000. То есть даже если беженец свою минималку и получает, то уже половину он выложит за квартиру. И это только жильё — ещё нужно оплатить коммуналку и хотя бы скромный паёк.

Вот и весь європейський рівень життя. Керманич задержал месячную зарплату — и беженец имеет все шансы остаться без крыши над головой. Теоретически можно месяц-другой пожить на квартире у знакомых — но без постоянного места проживания и подтверждающего его документа не получится продлить беженскую визу. То есть стоит начаться чёрной полосе, высок шанс, что она будет становиться всё шире и темнее, и никогда не закончится.

В этом отношении снова нужно выделить Германию. В стране трудоустроено всего 30% всех трудоспособных беженцев. Остальные существуют за счёт весьма солидных выплат, которые в первый год позволяют покрывать и аренду, и коммуналку, и посещение медучреждений. К тому же, если мигранты учат язык и ищут работу через государственные службы, им дополнительно выплачивают так называемый Bürgergeld — «Гражданскую помощь» в размере от 451 до 563 евро (если идёт речь о совершеннолетних).

И всё же нельзя сказать, что украинцы в Германии не знают горя. Упомянутые субсидии, кроме Bürgergeld, выплачивают только в первый год: в дальнейшем льготы выделяют в более «разумных границах», которые определяют не федеральные, а местные органы власти. Да и гражданская помощь доступна лишь до тех пор, пока мигрант не присмотрит себе работу и не наработает на прожиточный минимум. Радость не большая — работа обычно даёт медианную зарплату в 2500 евро, то есть немногим больше минималки в 2080 евро.

Как обобрать нищего

По итогу нельзя сказать, что хоть где-то украинцы чувствуют себя вольготно: если где от социалки и осталось что-либо, то лишь самый минимум, выгодный для керманичів — от большинства же излишеств избавляются при первой же возможности.

У мигрантов было не так много, а теперь отнимают даже эти крохи. Но жадности бизнеса и чиновников нет предела ни в Украине, ни в Европе, поэтому чем дальше, тем громче раздаются призывы забрать у «нахлебников» вообще всё.

В Германии обсуждают закон, который переведёт беженцев с Bürgergeld на общую систему выплат для трудовых мигрантов. Для украинцев это будет означать, что теперь немецкие керманичі будут платить им на 20% меньше. Причём, если закон таки примут, распространяться его влияние будет на всех, кто переехал в страну с первого апреля 2025 года включительно.

В Нидерландах беженцев обязали платить за проживание в специально организованных под них центрах. И это при том, что у трети тамошних жильцов несмотря на работу трат больше, чем доходов, а условия в этих центрах мягко говоря не гостиничные. Венгрия пока до такого крохоборства не дошла, однако ограничила выдачу жилья беженцам из Западной Украины.

В Польше решили зайти с другой стороны и ограничили именно выплаты: так с 1-го июля 2024 года там прекратили одноразовые выплаты в 300 злотых, забрали компенсацию у местных, которые приютили у себя беженцев. Так же власти ограничили круг людей, которые могут получить 800 злотых помощи за каждого ребёнка: теперь в него входят лишь работающие украинцы. Очень удобная мера, если учесть, что основные сложности с поиском работы и трудоустройством беженцев связаны именно с тем, что некому присмотреть за ребёнком.

Причём европейские керманичі не собираются останавливаться: в Германии, Великобритании и Польше пообещали частично или полностью вообще отменить помощь беженцам. Ну и что, что прибыли от беженцев больше, чем трат на всевозможные льготные программы? Копейка рубль бережёт!

Да и смысл этих льгот именно в том, чтоб подготовить мигрантов к работе на местный бизнес. Потому в таких странах, как Польша и Чехия, где керманичі избрали стратегию извлечения наибольшей прибыли в максимально сжатые сроки, особо тратиться на социальные программы для беженцев просто нет смысла. В Германии же, где подход бизнеса немного отличается, скоростью отъёма благ гораздо ниже. Однако тенденция прослеживается ровно та же.

«Ты даже не гражданин!»

И вот попробуй адаптируйся в таких условиях. С одной стороны давит работодатель, создавая невыносимые условия труда, из-за чего большинство беженцев с трудом сводит дебет с кредитом. А с другой — у тебя постоянно забирают льготы. И ведь освоиться в новом обществе — мягко говоря непросто, особенно, когда у тебя буквально забрали всё, что было нажито до этого. Экономических связей в обществе нет — требуется время, чтоб их наладить, но этого времени у человека нет, потому что еда и крыша над головой ему нужны уже сейчас. Язык тоже нужно учить заново, с чем у многих проблемы: несмотря на то, что работают специальные курсы, и значительное количество мигрантов их посещает, только 10% беженцев в ЕС могут без труда общаться с местными. Люди оказываются один на один со своими проблемами, а вокруг них лишь шум непонятного языка, давление запутанных новых обстоятельств, осознание одиночества и утраты своего места в мире. Помощи от государственных органов ждать не приходится, и потому ее приходится искать во всяких телеграмм-чатах. И все же люди пробираются через эти дебри.

Разумеется, чем дальше, тем больше мигрантов всё-таки вписывается в местный рынок. Конечно, не без скрипа и на сомнительном положении, но вписываются: дети привыкают к новому месту, к новой школе, их родители устраиваются на работу, постепенно оформляют необходимые документы, обрастают знакомствами и связями. И вот семья уже скопила денег. Прожив в стране определённое время, люди получают право оформить кредит. Естественно, они стараются купить себе и детям квартиру, однушку, кавалерку — хоть какое-то жильё, и это окончательно привязывает их к новой родине. Оценки социологов вполне отражают эту логику — жизнь тех, кто бежал в Европу от войны, налаживается и потихоньку возвращается к довоенному уровню.

Закономерно растёт количество людей, которые не планируют возвращаться на малую родину: так в конце 2022-го года оно выросло до 10,1%, на середину 2023-го года — до 14,2%, а к январю 2024-го года число не желающих ехать обратно на Украину достигло 23,1%. Эти люди прошли через адские месяцы первичной интеграции, когда все вокруг чужое, враждебное, а ты беззащитный, как никогда. Теперь они нарастили панцирь и отбили своё право жить на новом месте — их жизнь стала предсказуемой, размеренной.

Только вот есть проблема: интегрировались они за счёт статуса временной защиты. Сроки его действия неоднократно продлевали, и скоро планируется установить новую граничную дату — 4-е марта 2027-го. Казалось бы, так будет и дальше, ведь кто в здравом уме будет отказываться от дешёвой рабочей силы? Однако уже в 2023-м спикер польского правительства заявлял, что Польша не собирается продлевать у себя в стране статус временной защиты ещё на год. Тогда еврокомиссар ответил ему, что «Это — директива, а не рекомендация». Но на тот момент ещё не кончился срок, обозначенный в оригинальном документе: согласно ему, продлевать действие директивы можно было лишь до 2025-го года. Теперь же чиновники ЕС делают это за счёт лазеек и возможности трактовать некоторые её положения.

Поэтому вечно так продолжаться не будет: европейские керманичі жалуются, что, мол, инфраструктура по принятию беженцев не рассчитана на такой поток. Причём речь в первую очередь о документальном оформлении людей: мол, щас все кинутся получать вид на жительство, рабочую визу, ещё какие бумажки, какие керманичі там придумают, бюрократический аппарат встанет и всё — не будет оформления.

Надо ли говорить, насколько это жалкая отговорка? За те сумасшедшие деньги, которые беженцы приносят местным керманичам, можно и людей нанять, и офисы хоть снять, хоть с нуля построить — было бы желание. Только вот нет у керманичiв такой цели. «Доброту» интересно проявлять до определённого момента — пока она выгодна.

Как сказал старший советник по вопросам политики при Международном Миграционном центре, сейчас обсуждается вопрос об ужесточении правил получения статуса временной защиты. В Швейцарии, например, через парламент протащили закон, по которому местный вариант защиты — статус С — выдают только жителям оккупированных территорий или территорий, «на которых ведутся активные боевые действия». Так как формулировка — максимально расплывчатая, по сути этот закон ни на что не влияет — соответственно, ничего подобного вы не найдёте на сайте мигрантской службы. Пока что идёт процесс уточнения норм закона. Местные чиновники, судя по всему, собрались просто скопировать норвежскую модель. Там беженский статус выдают лишь жителям Юга и Востока Украины, за исключением Полтавской области и Киева. Тех, кто на обозначенной территории не жил, но уже успел стать беженцем в стране, эти изменения не затронут.

Высока вероятность, что ограничения прав беженцев будут дальше набирать обороты, и по пути Норвегии и Швейцарии одна за другой пойдут всё страны ЕС. Но и без новых законов, которые будут ограничивать возможности украинских беженцев находиться на территории европейских стран, ни у кого из мигрантов гарантированного будущего в Европе нет. Дело в том, что защитный статус — временный, до окончания войны. И случись сейчас долгожданный договорняк, не просто часть — все украинцы-беженцы оказываются в подвешенном состоянии. Миллионы людей в любой момент могут потерять легальный статус: новое отечество просто прожевало их и выплюнуло. И если бегство из Украины пугало непредсказуемостью, но в то же время обещало лучшую жизнь, то одна мысль о возвращении обратно у большинства вызывает дрожь и апатию.

И вот, спустя уже несколько лет, когда, казалось, что всё устаканилось, беженец отброшен в самое начало пути и не знает, куда ему податься.

Легализация

Специальная программа оформления украинских беженцев есть только в двух странах: это Чехия и Австрия. В той же Польше или Германии правительства пока только определяются с тем, как она будет у них работать. Со временем, конечно, такие регламенты появятся и там, однако на этих двух примерах мы уже в принципе можем предположить, что нас будет ожидать.

Начнём с Чехии. Там относительно недавно законом Lex Ukrajina 7 ввели для украинцев специальное разрешение на пятилетнее пребывание в стране с автоматическим доступом к госмедицине и рынку труда. Звучит отлично, только вот для этого нужно зарабатывать грязными минимум 440 тыс. крон (832,6 тыс. грн) в год — то есть где-то 36,6 тыс. крон (72,6 тыс. грн) в месяц. При этом за каждого иждивенца сумма требуемого годового дохода будет расти на 110 тыс. крон (218 тыс. грн). В то время как медианная зарплата в месяц в Чехии по местному гос. стату — 41,7 тыс. крон (60,6 тыс. грн). Казалось бы, условия вполне адекватные. Только вот, судя по результатам, местный госстат тоже считает зарплату по местному аналогу work.ua. То есть реальные зарплаты меньше расчётных. Да и украинцы в основном заняты на низкооплачиваемых работах: например, в сфере услуг, где медианная зарплата — 36 тыс. крон. Причём эти деньги платят только в Праге — за пределами крупных городов заработки куда скромнее. То есть по итогу требуемые 440 тыс. крон в год для многих — непреодолимая преграда.

Конечно, среди 397 тыс. беженцев точно найдутся те, кому продлить легальное пребывание в Чехии будет по карману. Таких аж 20 %! Их чешские чинуши только рады оставить: на помощь им тратиться не нужно, а барыши бизнесу они приносят огромные, в том числе за счёт увеличения предложения на рынке труда. Только вот 20% — это всего лишь 79,4 тысячи человек. Остальные 317,6 тысячи остаются обделёнными, и, естественно, не все из них смогут остаться в стране, когда закончится временная защита.

Кроме имущественного ценза, чешские керманичі хотят ввести ещё и ограничения для украинских ветеранов — людей, «которые защищают Европу от порабощения империей Москвы», по выражению местного МИДа. За это они отплатили им ужесточением проверок. Таким образом можно будет не дать легализоваться части украинских ветеранов, а часть — вообще развернуть на границе, ведь они «представляют угрозу чешскому обществу». Это позволит неплохо сэкономить: бизнесу эти люди скорее всего принесут меньше выгод, чем обычный беженец, а заберут они у государства больше среднего, ибо зачастую ветеранам требуется разнообразная и высококвалифицированная медпомощь.

Таким образом керманичi создают пласт интегрировавшихся мигрантов, у которых меньше поводов бунтовать против работодателей — например, из-за несправедливо низких зарплат. Ведь за окном всегда есть люди, готовые горбатиться за гроши без гарантий, льгот и под страхом высылки. Смотришь на обездоленного соотечественника и начинаешь больше ценить даже то немногое, что удалось тебе нажить на новой родине. А раз не всё так и плохо, то можно и потерпеть.

В Австрии беженцам проще с регистрацией: для получения так называемой карты RWR+, которая позволит свободно работать и через 5 лет получить ПМЖ, нужно иметь доход в 1274 евро при медианной нетто-зарплате в 2505.

Так что, все бегом в Австрию? И снова — не всё так просто. Во-первых, под доходом понимается всё, что осталось после вычета налогов и ежемесячных трат. То есть вам нужно отнять от чистой зарплаты аренду, платежи по кредитам и т. д. При этом максимум вычесть можно только 376 евро, даже если расходы превышают это значение. Во-вторых, с каждым ребёнком требующаяся сумма растёт на 200 евро. И, в-третьих, при получении RWR+ от всех субсидий для беженцев придётся отказаться. А в них входит, например, медицинская страховка. Да, по ней можно получить бесплатное лечение только в государственных поликлиниках, а ради простого направления к врачу больному придётся пройти семь кругов бюрократического ада. Но все это в разы лучше чем платить за частную страховку или откладывать огромную сумму на лечение в случае производственной травмы или какой-то иной болезни.

Но даже так условия намного более вольготные, чем в Чехии. Да и с работой проблем не будет: в стране — дефицит рабочих рук, вакансий — хоть отбавляй.

Только вот при этом безработица в Австрии — около 6,5 %. Как так вышло? Очень просто: местные не горят желанием носить утки за лежачими больными, горбатиться грузчиками или трудиться на других подобных низкооплачиваемых работах. У мигрантов же такой возможности нет, и потому им приходится трудится на должностях, где окромя малой зарплаты наличествуют все лучшие практики современной организации производства, вроде наплевательского отношения к технике безопасности. Таким образом беженцу своё рабочее место приходится выбирать из весьма паскудных альтернатив.

При этом на этих должностях предполагаются вполне легальные переработки. Так в 2018-м году в Австрии частично разрешили двенадцатичасовой рабочий день. Конечно, работодатель не может просто навязать его беженцу. Но если работодатель решил, что переработки нужны — отказаться без «веской причины» не выйдет. Доказывать же свою правоту работник может только через посредничество Палаты труда — эталонное бюрократическое ведомство, которое в основном занимается бумагомарательством.

Найти же работу получше даже в далёкой перспективе будет очень непросто. Ведь если устраиваешься на новое место, нужно получить RWR+, а это автоматически отменяет льготы. А значит живёшь ты только на копеечную зарплату, за которую горбатишься по 12 часов. С такой загрузкой и без нормального питания и отдыха на поиски более высокооплачиваемой работы или обучение новой профессии не будет ни времени, ни сил.

То есть, как видно, даже там, где легализоваться получится, никаких особых перспектив у украинцев нет: если правовой статус и станет более надёжным, то общие условия жизни останутся прежним — по сути это будет законодательным закреплением нищеты и бедового положения украинцев и беженцев вообще.

Да, в Австрии возможность интеграции предоставлена намного большим слоям беженцев. Однако обусловлено это в первую очередь потребностью местных керманичів в дешёвом труде, которую не могут и во многом не хотят восполнять сами австрийцы: мало кому захочется, чтоб с него начальник сдирал три шкуры за копейки. Потому недавно там даже анонсировали изменение структуры языковых курсов, которые теперь будут обязательно включать в себя подготовку к выходу на рынок труда. А тем, кто будет прогуливать занятия, обещают сокращать социалку.

Там же, где о легальной жизни в стране и разговора нет, к поганой работе, к жизни без всех тех пожитков, что пришлось оставить на родине, в новом обществе, к которому нужно адаптироваться, прибавляется ещё и подвешенный правовой статус. А вместе с ним и все сопутствующие беды: проблемы с оформлением документов, с походом в больницу, с поиском жилья, ведь кто сдаст квартиру чуть-ли не нелегалу? И самое главное — никаких гарантий, что в будущем станет лучше.

В такой ситуации у людей даже надежды как таковой нет — одни лишь туманные представления о возможных вариантах выживания. Тем не менее, несмотря на все проблемы с легальностью, да и просто массу житейских сложностей, люди не сложили рук. И это хорошо видно из статистики: доходы украинцев в Европе растут. Но понимать это нужно без лишних иллюзий — это говорит лишь о том, что часть мигрантов нашла себе работу. Но на ней же (на этой работе) эти люди в ближайшее время и останутся, а значит, тенденция эта — временная: они уже трудоустроились, и шанса получить более высокооплачиваемую должность у подавляющего большинства не будет.

А вишенка на торте — возможность в любой момент потерять всё вновь нажитое, когда достаточно одного росчерка пера бюрократа, чтобы выкинуть тебя из страны. Эта проблема пугает, например, 79 % беженцев в Дании.

Хотя, может они преувеличивают? Ведь пока никаких массовых депортаций нет.

Все верно. Не гонят. Но именно, что пока.

Родина нашего страха

Если мы хотим проследить, как будет развиваться антимигрантская политика в ЕС, стоит посмотреть на США. Тамошние керманичі ловчее других прижали мигрантов к ногтю. А значит, их скандальный опыт и будут перенимать европейцы.

После последних выборов старый клич «Если в кране нет воды…» зазвучал там с особой громкостью. Хотя, в исполнении Дональда «Їбаш їх» Трампа он звучит скорее как «Если в граде нет собак, значит всех их съел мигрант»:

«Они едят собак, люди, которые пришли, они едят домашних животных», — поведал нам своё ужасающее наблюдение о гаитянцах Трамп. Даже в начале 20-го века такие обвинения в сторону евреев звучали бы дико, хотя, казалось бы.

Столько было надежд у ухилянтов на рыжего миротворца, так они ждали его прихода — даже паны Дубинский и Елисевич, телеграм-кандидаты в президенты Украины, записались в его последователи. Сейчас вот он придёт, «просраченного диктатора» уберёт, мир заключит, из США всех чурок выгонит, перестанет финансировать профессиональных дармоедов из всяких там НКО и ГО, деньги с них перенаправит на внутреннюю политику, починит экономику своей страны, и всё станет хо-ро-шо. Чем не позитивный пример для остального мира? Да и антимигрансткая политика украинцев явно не коснётся: мы ведь белые европейцы, а не сомалийцы какие.

На счёт «починит экономику» — особенно забавно. Давайте немного углубимся в этот момент, а заодно покажем, как он связан с миграционной политикой.

На данный момент реформы Трампа можно описать двумя словами: смерть социалке. Тут вам и сокращение помощи в оплате образования на 20% большинству студентов, и уменьшение трат на государственные программы по предоставлению еды и медпомощи нуждающимся. При этом никто не забывает про бизнес, который очень давно не видел крупных приватизаций. Тут администрация Дональда Миротворца убила двух зайцев одним выстрелом: сперва она провела ряд сокращений во многих госструктурах, например, в Метеорологической службе, сократив бюджетные траты. Как результат метеорологическая служба вынуждена закрывать офисы, что вредит ее работоспособности. А раз она так плохо работает, так почему бы не отдать её эффективному бизнесу, который организует там всё, как надо?

При этом протащить такие реформы так, чтоб население не возмущалось — непросто. Особенно, когда из-за инфляции люди не могут позволить себе нормальную еду, когда человек с высшим образованием, а то и не с одним, вынужден тесниться со своими детьми в однушке. Для этого как раз и нужна антимигрантская истерия: американский политикум требует зрелищ — яркой драки трудящихся друг с другом, под шумок которой можно будет обчистить их карманы. Ведь пока народ разделён на группы по цвету кожи, разрезу глаз и половой принадлежности, пока массы людей захвачены обещаниями решить «внутренние проблемы» страны, власть предержащие смогут спокойно проводить любые варварские законы.

Чтобы всё это точно получилось, нужно создать такую атмосферу, когда человек три раза подумает прежде, чем хотя бы пикнуть в ответ на действия власти. И наилучшим образом этому способствуют такие публичные акции, как лишение студента диплома за то, что он посмел на выпускном осудить происходящее в Газе. А ведь он немалые деньги отдал университету за своё обучение. Но раз он — не керманич, то его можно без зазрения совести выпнуть вон. Получить помощь от государства и ещё раз выучится он вряд-ли сможет: во-первых, как мы уже писали, условия получения субсидий усложнили, и, во-вторых, ему уже было бы неплохо работать, а то семья его так долго содержать скорее всего не сможет. Да и прошлый кредит на обучение остался за ним, и его нужно выплачивать.

И это ещё парню повезло, что он не был мигрантом — а то могли бы и вовсе выслать. Причём даже не обязательно даже что-то такое публично проговаривать — достаточно просто в соцсетях где-то поддержать ХАМАС, и всё: будь ты даже учёным, как Бадар Хан Сури, изволь-ка отправиться в застенки ICE — Иммиграционной полиции. Руками этого ведомства администрация Трампа и осуществляет свою антимигрантскую политику.

ICE создали ещё во времена так называемой «войны с террором» после терактов 11 сентября. Тогда её сотрудники охотились за нелегальными мигрантами из исламских стран. Выбор целей господа полицейские объясняли тем, что именно всякие Ахмеды и Мухаммады и устраивают все теракты в США. Доказательства связи между нелегальной миграцией и терроризмом так никто и не дал, но этого и не нужно — напуганные терактами американцы верили правительству безоговорочно, ведь оно их «защищало».

На этом этапе про ICE мало кто знал. Но миграционная полиция потихоньку крепла, не в последнюю очередь благодаря тому, что демократ Обама расширил их полномочия и штат. И теперь ICE получила добро на более массовое применение своих методов.

Что же это за методы? Патрулирование городов, точек массовой работы мигрантов и публичных мест, вроде аэропортов; рейды на рестораны, фермы и стройки; кому-то может даже так повезти, что служба заявится к нему на дом — для этого бойцам ICE предоставляют данные из налоговой. Короче говоря, в Америке появилось своё ТЦК, от которого люди настолько в восторге, что энтузиасты уже создали специальные программы, которые пересылают пользователю актуальную информацию о перемещениях ICE в личку в мессенджер.

Большинство арестов и депортаций, которые осуществляет ICE, да даже то, что они ходят в масках — всё это либо незаконно, либо находится в серой зоне из-за дыр в правовой системе. Но это никого не волнует, ведь они очищают «великую Америку» от всякой понаехавшей шушеры.

Потому если вы попадаете в цепкие лапы этой службы, юрист вам поможет далеко не во всех случаях. Любого мигранта могут схватить посреди бела дня и увезти в соседний штат и запереть на передержку в специальной тюрьме. Сидеть же в такой тюрьме можно месяцами — пока длятся судебные разбирательства по делу.

Для «мигрантских» тюрем вполне себе подходят и государственные заведения, вроде известного Гуантанамо, которое, по данным Washington post, тоже собираются использовать для содержания мигрантов. Казалось бы, это уже слишком: доставлять туда нелегалов будет банально дорого. Но вспомним недавние новости: чтобы ещё сильнее запугать и без того затравленных мигрантов, администрация Трампа додумалась построить тюрьму в национальном парке посреди болот, где водятся аллигаторы, змеи и прочая дружелюбная фауна. Поэтому то, что простых мигрантов теперь будут держать в том числе и в самом известном лагере для террористов — не такое уж и невероятное событие.

На этом фоне разросся рынок частных тюрем. Бизнес отличный: государство и клиентов им завозит, и бюджетными деньгами в случае чего помогает. Да и ICE неплохо платит: частник получает по 152 доллара за ночь, проведённую одним мигрантом за решёткой. Основатель Geo group — компании-монополиста в сфере частных тюрем — без особых усилий уже обогатился на $ 50 млн. Причём спрос на подобные заведения так вырос, что вновь начали работать даже те приватные тюрьмы, которые раньше закрыли из-за несоблюдения у себя минимальных медицинских норм содержания. То есть и без того немаленькую прибыль можно ещё увеличить, убрав почти все издержки на организацию быта заключённых — хоть заставляй их всех на полу спать.

И то ли ещё будет: планы у Трампа — наполеоновские. Он хочет поставить ICE целевой показатель в 3000 арестов в день — по крайней мере такую цифру озвучил на брифинге его советник Стивен Миллер. А наши патриоты говорили, что такое только в страшном совке было. Однако вот нет: в цитадели мировой демократии без труда сказку сделали былью.

Причём касается это не только мигрантов, но и беженцев. Да, по закону гаитянцев, палестинцев и прочих выгнать нельзя. Но это всё — до тех пор, пока у них есть соответствующий статус. А его можно в любой момент забрать, что и, например, сделали с афганцами. А раз так, то и центр помощи им больше не нужен — вот его и закрыли.

И вот на этом фоне растворяются всякие надежды на то, что украинцев ICE не тронет. Ведь с точки зрения закона, украинцы и афганцы не отличаются примерно ничем. Все мы — беженцы от войны, или политические беженцы, если речь о главном либертарианце всея Украины Елисевиче. Соответственно, и отношение к нам такое же. Можно сколько угодно рассказывать о том, какая у нас белая кожа, и какие мы цивилизованные европейцы — керманичів и их обслугу это не беспокоит. Да, у нас всё лучше с тем же образованием и денежными накоплениями — и это хорошо: за бесплатно местный бизнес получает рабочую силу, которую ещё и не надо долго учить, которая гораздо активнее скупает его товар в отличии от прочих приезжих. Но это в общем-то и все отличия.

А потому совершенно закономерно, что случаи поимки наших соотечественников бойцами ICE уже имелись. Так в одной из тюрем от кровоизлияния в мозг скончался 44-летний украинец. И это при том, что статус беженца для наших соотечественников ещё не отменили, как в случае с афганцами. То есть, что есть тот статус, что его нет — американскому ТЦК всё равно.

Так прямо из новоорлеанских больниц в Луизиану были доставлены трое американских граждан — даже не мигрантов — 2-х, 4-х и 7-ми лет соответственно, получивших свой статус по факту рождения в США. Их посадили на самолёт в Гондурас, не дав даже нормально пообщаться с отцами. И всё потому, что их матери, с которыми они улетели — мигранты оттуда.

И это ещё не самый плохой вариант. Ведь всегда можно отправиться в Сальвадор, в тюрьму СЕСОТ. Известна она в первую очередь своим бесчеловечным отношением к заключённым: никаких свиданий или звонков, никакого личного пространства — все камеры просматриваются спереди и сверху, никаких прогулок — максимум можно выйти на 30 минут позаниматься спортом. Всё, что полагается заключённым — одна Библия на 40 человек, паёк, который нужно есть руками, ибо столовых приборов нет, предметы гигиены и роба. В переполненных камерах стальные нары без матрасов — они заключённым тоже не полагаются. Ко всему в СЕСОТ народ регулярно сидит без еды, зато битый: местная охрана щедра на разнообразное насилие.

Дословно название «мегатюрьмы» переводится как «Центр содержания террористов». Считается, что с её помощью местный президент Найиб Букеле победил банды, которые долгие годы терроризировали страну. Насколько оно в действительности так — тема для отдельной статьи. Однако уже по тому, как этот концлагерь — иначе не назвать — использует администрация Трампа, уже можно сделать некоторые выводы.

Мигрантов из Сальвадора Дональд Потужный и МАГА-ко обратно высылают группами как членов тамошних ОПГ. Как американские власти определяют, что этот мигрант на родине состоял в банде? По наличию специфических татуировок и использованию специфических жестов, которые вроде как характерны для банд. Хотя, может и не характерны — как оно там в действительности, никого особо не интересует. На большинство высланных никогда не заводили уголовных дел, и нет никаких доказательств, кроме косвенных, что все отправленные в Сальвадор мигранты состоят или когда-то состояли в банде — даже судов, где бы это могли доказать, над ними не проводят. Но кому какое дело до всех этих тонкостей: стоит мигранту оказаться в СЕСОТ — достать его оттуда невозможно.

Лучший способ запугать мигрантов нужно ещё поискать. У него только один недостаток — сам процесс депортации очень дорогой: надо организовывать транспорт, платить охране, договариваться с правительством. Можно, конечно, просто выбрасывать людей посреди джунглей, но, если те выберутся в город, у местных керманичів могут возникнуть вопросы.

И тут у Трампа и Ко возникла отличная идея: можно предложить мигрантам вместо поездки в концлагерь СЕСОТ «депортироваться» самостоятельно за счёт своих средств — а правительство США за это выплатит им компенсацию в размере $1000. По сути, таким образом с бюджета снимается большинство трат, а частники остаются при своих, ибо зарабатывают в основном именно на содержании нелегалов перед отправкой.

Куда украинец может выехать? Один из вариантов — домой: в январе члены администрации Трампа ездили в Киев договариваться с нашими керманичами, чтоб те приняли блудных сынов родины и ещё некоторых беженцев. И вот, уже в мае был предложен тот самый план по самодепортации.

Снова отметим, что эти процедуры по большей части незаконны, и потому нередки случаи, когда Трампу и Ко просто отказывают в высылке. Но это не проблема: даже если дело решили в пользу мигранта, по окончании суда его могут депортировать без всяких слушаний.

Итого: схватить иммиграционная полиция может кого угодно, в том числе и «белого европейца», а спрятаться от неё крайне проблематично; юристы тоже вряд-ли помогут. Можно было бы надеяться на помощь неравнодушных трудящихся, но сложно рассчитывать на посторонних людей, когда изо всех щелей расистская пропаганда не шибко ясно, но зато очень громко и доходчиво кричит беженцу о том, что это именно он виноват во всех бедах своих знакомых.

Что интересно, такую суровую политику применяют не ко всем мигрантам: молодчиков из ICE можно попридержать, если того требует бизнес. Некоторых беженцев, наоборот, требуется вывозить в США, чтобы «спасти от геноцида». Речь идёт о ЮАР, откуда Трамп агитирует уезжать местных белых африканеров, ведь им там, видите ли, житья не дают — массово убивают! Подтверждает массовые убийства защитник белых меньшинств фотографиями из ДРК… Назвать это иначе, чем раздуванием шовинизма, нельзя.

Каких-то беженцев высылать нельзя — например, сальвадорцев. Они своими транзакциями на родину создают четверть ВВП этой самой страны, и тамошние керманичі хорошо это понимают. Поэтому в качестве ответной любезности Трампу, власти Сальвадора разрешили правительству США использовать свои тюрьмы. Но и тут есть свои тонкости — доброта американского гаранта конституции распространяется не на всех сальвадорцев: Трамп не трогает только тех, кто попал в США в 2001-м году по визе временной защиты для спасающихся от масштабного землетрясения. Всех остальных он охотно вышвыривает вон из цитадели демократии.

Ещё больше абсурда в поступки и заявления Трампа добавляет необходимость формально следуя закону, по сути его нарушать. Речь о депортациях мигрантов. Законодательство США действительно демократичное, то есть суды вероятнее всего будут на стороне мигрантов, и выдворять их из страны не станут. Чтобы таких оказий избежать, нужно просто выслать приезжего так быстро, чтоб суд не успел отреагировать, либо применить к неугодному беженцу какой-нибудь неактуальный закон времён царя Гороха.

Учитывая, как Трамп любит создавать громкие заголовки и с какой помпой преподносит все свои решения, эта непоследовательность выглядит жестоким цирком.

Т.е. одних он предлагает гнать взашей, да гнать так страшно, чтобы люди и не подумали вернуться, других готов эвакуировать из родной страны в США чуть ли не по дипломатическому коридору. Казалось бы их всех оставь, или вышвырни — выбери что-то одно. Но нет. Такое ощущение, что он не по ошибке, а вполне сознательно действует так непоследовательно. Но на самом деле за внешней взбалмошностью и беспорядочностью скрывается чёткая логика.

Ведь Трамп — вовсе не какая-то независимая фигура, не «спаситель Америки», а лишь покорный представитель монополий и миллиардеров, которые ими владеют. И то, что сам он — один из миллиардеров, ни на что особо не влияет. Ведь все его министры, советники, конгрессмены, судьи и сенаторы — все они на денежном поводке олигархии. Даже если Трамп захочет принять решение «наперекор» — его же собственный аппарат этого не позволит.

В действиях Трампа нет непоследовательности — все они очень даже взвешены, ведь каждое ведёт к обогащению того или иного олигарха. Проводить жёсткую депортационную линию — это в интересах собственников частных тюрем. Позволить иной группе мигрантов остаться — дешёвая и бесправная рабочая сила для аграрного и строительного секторов. Более того, учитывая, что иногда один богатей владеет и тюрьмой, и плантацией или стройкой, то он будет сегодня ратовать за одно решение, а завтра продвигать диаметрально противоположное: главное, чтобы потоки прибылей не сокращались.

И если, чтобы удовлетворить интересы богатейших людей планеты, нужно погрузить мир в хаос — президент покорно и с готовностью это сделает. Тем более, что сами бедствия и последствия «сумасбродных» решений коснутся только бедняков. Для господ же эта «взбалмошная» политика всегда возможность сожрать конкурента и заработать ещё больше, подняться по лестнице, как сказал бы Петир Бейлиш.

Трампизм в Европе

А пока мода на трампистское залихватство медленно, но, верно, захватывает Европу. Ведь керманичам ЕС как никогда нужна покорная и дешёвая рабочая сила и сокращение социалки. И выступая под коричневыми флагами шовинистов, можно с лёгкостью организовать и то, и другое — «во имя нужд нации!».

Старые добрые ксенофобские идеи, взятые на вооружение Трампом и творчески доработанные его спичрайтерами, в Европе представляют так называемые «новые правые». Основным нарративом они выбрали старую байку про мигрантов, которые украли все рабочие места. Ведь низкая безработица = дефицит вакансий, из-за которого люди сидят без дела, пытаясь трудоустроиться.

Видите логику? Нет? А она и не нужна.

На самом же деле, шовинизм — удивительная вещь. Как раз логика-то здесь и не нужна. Он взывает к внешнему: мол, у мигрантов и у местных нет ничего общего, потому что они родились в разных странах. То ли дело местные трудяги и их работодатели — родились в одном государстве, а значит, они — почти родня. И проблемы их — семейные. Но решать их нужно после того, как вышвырнут из родного отечества всякую понаехавшую сволочь.

Именно на подобной манипуляции и основывают свою пропаганду «спасители нации» (любой нации) — за внешними различиями они прячут от европейских трудящихся суть: что у них куда больше общего с турецкими или боснийскими работягами, чем с работодателями. Люди — и в Америке, и в Европе, — которые живут хуже, чем 20 лет тому назад, должны направить всю свою злобу и энергию протеста куда угодно, но только не в сторону прожорливого бизнеса, который своей политикой и спровоцировал все их бедствия.

Причём с развитием конкуренции, с ростом монополий положение европейских керманичів, конечно, улучшается, но в то же время — конкуренция между ними становится острее, и они всё активнее грызутся друг с дружкой. А значит, чем дальше, тем сильнее будет выражена «импульсивность» госаппарата — прямо как у Трампа. С учётом того, что состояние в ЕС — такое же шаткое, как и в США,то возможность перехода к бесчеловечным заокеанским практикам более чем вероятна. И даже никакого специального ICE создавать не придётся — пустая трата денег: как показывает практика Украины, хватать людей на улице и тащить в ближайший подвал могут и обычные полицейские.

Конечно же, наших соотечественников это тоже заденет. Что в США, что в Европе мы одинаково попадаем в категорию понаехавших нахлебников на госсодержании. То, что это — явно не так, мало кого из «новых правых» вообще беспокоит. Для них главное, что пустили нас всех в ЕС лишь с одной лишь целью: своим дешёвым трудом и покупательной способностью поддержать норму прибыли местного бизнеса. И наиболее эффективно мы им с этим поможем, если будем отрезаны от всех остальных трудящихся — в такой ситуации мы со временем будем привыкать вкалывать за бесценок, а бороться против этого нам будет крайне трудно. В этом и есть суть расизма и вообще любой дискриминационной политики: она — инструмент контроля и подавления бизнесом своих подчинённых.

То есть украинцы в Дании, которые боятся, что их в любой момент могут вышвырнуть из страны, да и наши соотечественники в других государствах ЕС, напуганные реальной возможностью снова остаться без дома — они не паникёры.

Правда, сказать, что у шовинистов получается радикально менять настроения в обществе, будет всё-таки преувеличением: в 2024-м году Европейским университетским институтом было проведено исследование, где местных спрашивали в том числе, насколько они согласны по 11-бальной шкале, что украинцы могут остаться в Европе. По итогу что в Германии, что во Франции, что в Польше получились результаты в 7+ баллов. Единственное исключение — Венгрия с её шестёркой. То есть, европейцы в массе не хотят никого никуда выгонять.

Тем не менее, нельзя сказать и то, что правая пропаганда не работает совсем. Чего только стоит количество нападений на беженцев за первые 9 месяцев 2023-го в Германии — их было больше полутора тысяч. Ситуации, вроде той, когда в Чехии напали на нашу соотечественницу и назвали её шлюхой просто за то, что она — украинка, уже не являются чем-то из ряда вон. То есть какие-то успехи у новых правых всё-таки есть: злоба нарастает, а следом увеличиваются и случаи мелкого хулиганства и насилия в отношении украинцев — со стороны таких же простых трудяг. И вот тут уже сами трудящиеся Европы потворствуют усугублению раздробленности внутри себя с минимальным или вообще безо всякого внешнего воздействия.

Занимая народ бессмысленными дрязгами, керманичі скрывают свои выгоды от этих конфликтов и — главное — свою беспомощность и неспособность решить хоть какую-то из проблем, по их же словам «принесённых мигрантами». Да, они говорят, что всё-то у них хорошо, идёт по плану, и решится в ближайшее время. Но что на деле? Могут ли они выгнать всех беженцев? Как и в США, полностью избавиться от беженцев они не могут, полноценно тратиться на их интеграцию в новое общество — тоже. И вот, мы наблюдаем, как с одной стороны растёт накал расистской пропаганды, а с другой — керманичі, которые эту пропаганду спонсируют, преспокойно утроили количество колумбийских мигрантов в Польше.

Да и не обязательно депортировать вообще всех, чтобы удовлетворить антимигрантски настроенную публику — достаточно просто создать видимость массовых депортаций и с шумом и помпой пару показательных процессов. Отличное будет дополнение к и так непростой жизни украинцев, которые теперь будут вынуждены терпеть ещё и постоянный страх быть изгнанными из нового дома — будто мизерной зарплаты, бесправного положения и клейма козлов отпущения им было мало.

Хотя, как терпеть: только если пойдём на поводу у тамошних керманичів и будем молчать в тряпочку, пока шовинисты будут поливать нас помоями, а работодатель — держать за скот. Но можно и не терпеть, а побороться за своё право на человеческое отношение, за своё право нормально трудиться. А для этого придётся выступить против бизнеса и его лакеев.

И сделать это должны все трудящиеся Европы — вне зависимости от национальности. Любая другая борьба за рабочие места будет играть на руку очередным «новым правым», которым это даст повод в очередной раз обвинить какую-нибудь нацию в разрушении экономики Европы. Всем вместе нужно понять, кто и зачем стравливает нас друг с другом, и единым фронтом выступить против него.

Да и как бороться, если не единым фронтом? С одними земляками ничего не получится — слишком нас мало в сравнении с местными, да и разбросаны мы по всему Евросоюзу: вряд-ли много таких предприятий, на которых трудятся одни лишь украинцы. Поэтому куда эффективнее — организовывать общее движение, а не выискивать по всей стране исключительно «своих».

Можно, конечно, попытаться в который раз просто сбежать от тяжких условий, однако встаёт вопрос: куда? Гайки-то закрутят во всех странах. Единственный адекватный вариант — обратно в Украину, где хотя бы за национальность шпынять не будут. Но большого потока желающих почему-то не наблюдается. Даже по официальной статистике, вернуться на родину хочет лишь четверть. Всё благодаря нашим керманичам! Ведь, как мы уже видели, они умудрились создать у себя в стране ещё худшие условия жизни: разруха, более низкие зарплаты при примерно равных ценах, которые ещё и постоянно растут, нищенские пенсии, коммунальный коллапс, а сверху к этому всему — террор ТЦК. Украинец так-то обязан не только принести керманичам прибыль, но ещё и отдать за них жизнь на фронте, как сказал Кулеба.

Неудивительно, что при таких вводных у наших власть предержащих как-то не задалось с возвратом беглых холопов здесь и сейчас. Потому в дополнение к «налаживанию связей» они максимально ограничили выезд из страны. А так как беженцы, и в особенности ухилянти — люди достаточно отчаянные, то фактически на западе открылся чуть-ли не полноценный второй фронт. По крайней мере, такие выводы можно сделать, если судить по оснащению, выделенному на операцию «Сафари»: тут тебе и забор из колючей проволоки вдоль всей границы, и тепловизоры, и дроны, и вертолёты.

Не то, чтобы такая оборона остановила рост количества беженцев, но в таких условиях от них потребуется уже намного более основательная и, что важно, дорогая подготовка, которую далеко не каждый может себе позволить. То есть теперь возможностей избежать службы стало меньше, но и желания служить ни у кого не прибавилось. А это значит, что попадая на фронт, вчерашние ухилянты будут думать не о будущих боевых подвигах, а о том, как бы поскорее оттуда сбежать.

СЗЧ и ветераны

СЗЧ (самовільне залишення частини, самоличное оставление части) — это слово завоевало невиданную популярность в лексиконе простых украинцев, а само явление, которое за ним стоит, стало объектом горячих обсуждений. Но от чего? Самовольное оставление части, как форма дезертирства — явление в человеческой истории не новое. Разве чем-то так уж и выделяется опыт нашей страны в рамках этой проклятой войны на фоне опыта прочих стран?

Казалось бы, нет. Но когда ты поднимаешь статистику той же прокуратуры и видишь, что за последние три года было открыто более 200 тысяч дел по СЗЧ и дезертирству (юридически, это — две разные статьи, но об этом — далее), понимаешь, что что-то здесь не так. Побег народа в самоволку стал столь массовым, что уже чуть ли не сформировал целую общественную прослойку.

Почему же столько трудящихся не только не хотят воевать за Неньку, но даже готовы идти на высокий риск и серьезную уголовку, чтобы сбежать из нашей «прекрасной» армии?

Могилизация

Перед тем, как переходить к нашей основной теме, было бы неплохо сначала разобраться, кто и как попадает в ВСУ. Ведь далеко не последнюю роль в желании там находиться играют те условия, которые солдаты и офицеры создают себе с подачи государства. Да и сложно будет понять масштаб проблемы СЗЧ, не зная, кем и как пополняются нестройные ряды украинской армии.

Когда только началась война, в составе ВСУ было достаточно мотивированных и обученных людей, тех же ветеранов АТО (анти-террористической операции), да и Украина не просто так постоянно увеличивала расходы на армию: если до 2014-го мы наблюдаем стабильно печальную картину финансирования, то после начала войны на востоке с каждым годом вложения росли на ± 20 млрд грн. Соответственно, вместе с этим копился некий запас военной техники, обмундирования и кадров.

Только вот беда: накопленных ресурсов оказалось настолько мало для боевых действий такого масштаба, что большую их часть потеряли ещё в 2022-2023-м. Соответственно, способов как либо восстановить их нет: ВПК — мертвее всех мёртвых и погряз в коррупции. Что до кадрового состава, то большая часть добровольцев уже успела уйти на фронт. В тылу же остались преимущественно те люди, у которых желания помирать за керманичів нет от слова совсем.

И вот, если первую проблему власть имущие особо не в состоянии решить, то вторую — ещё как. Не хочешь служить? ТЦК поможет тебе понять, что выбора у тебя в общем-то и нет.

Об их методах наслышаны все: заказать доставку, чтобы могилизировать курьера, отправить в нокаут женщину, подбежавшую защитить мужчину, задуть человека баллончиком, избить до бессознательного состояния — всё это уже давно стало нормой жизни. Тех же, кто пытается сопротивляться, ждут проблемы: нападающих на ТЦКшников штрафуют и сажают, организаторов телеграмм-ботов, в которых сообщают о местонахождении ТЦК, просто сажают.

Что же касается юридической стороны вопроса, то, как видно из вышесказанного, ТЦКшники могут преспокойно игнорировать закон как таковой, и никто им ничего не сделает. Даже адвокат вас не сможет защитить при задержании: если раньше его слово хоть как-то могло остановить людолова, то сейчас уже нередки случаи драк между ними. Намного больше шансов тут доказать, что вас могилизовали по беспределу, но, как и в США, с этим нужно успеть до того, как вас увезут в неизвестном направлении — то есть и тут вероятность успеха не велика. Но даже так керманичі стараются максимально сузить круг людей, которые могут таким образом выскользнуть из их цепких лап. Для этого они постоянно расширяют список подпадающих под могилизацию: чего стоит одна только эпопея с отменой статуса «ограниченно годного», из-за которой множество больных людей попало на фронт.

Причём если какая история и получает широкую огласку, да такую, что отписки от местного ТЦК в фейсбуке не хватает, и нужно как-то реагировать на нарушения, то обычно для людоловов всё ограничивается домашним арестом. Согласитесь, справедливая кара за превращение центра комплектации и соцпомощи в пыточную. Хотя, а зачем карать кого-то: люди ж на фронт попадают, шахты Ахметова в Покровске от захвата российскими конкурентами защищают — значит, всё хорошо. Пока для керманичів «могилизация» не оборачивается никакими проблемами, судьба попавших под её каток их не шибко интересует.

Таким образом мобилизация человека свелась к следующей схеме: отлов с побоями на улице, посадка в «бусик», доставка в ТЦК, а дальше есть два варианта. Первый: вас отправят на ВЛК, где утвердят статус «годен», для чего даже не всегда будут привлекать врачей, ибо результат известен заранее. Второй: вас заставят подписать контракт, если у вас вдруг есть белый билет, и ТЦКшнику на него не плевать: в конце концов, это всего лишь бумажка, которую можно порвать.

Конечно же, любое сопротивление будет встречено побоями. Хотя, а зачем ждать, пока человек начнёт сопротивляться? Его ведь можно сразу так избить, что он будет уже физически не способен сказать «нет», да и вообще особо говорить. Совершенно естественно, далеко не каждый может такое перенести, а потому до фронта доезжают не все.

В качестве примера можем рассмотреть случаи в Закарпатье, Кривом Роге и на Житомирщине, когда, по заявлениям родственников погибших, их смерть наступила в результате избиений в ТЦК.

Во всех случаях по официальным заявлениям люди погибли от своих же собственных заболеваний: в первом случае людоловы приписали человеку инфаркт, во втором и третьем — эпилепсию. Не ясно, правда, почему до предынфарктного состояния нельзя довести побоями, но автор заявления Дмитрий Лубинец — уполномоченный по правам человека, а не врач, так что чего вы вообще к нему прикопались?

Что до двух последних случаев, то там в заключении суд-мед. экспертизы вообще написано, что смерть наступила в результате черепно-мозговой. Ясно, что это люди не сами ударились головой о дверной косяк. Но ТЦК как бы даёт понять, что можно даже не пытаться требовать расследовать смерти: дело либо загнётся, что самое вероятное, либо закончится для обвиняемых незначительным наказанием.

Тут вроде бы должны подключиться уже керманичі, ведь людоловы уничтожают их людской ресурс. Но фактически в застенках ТЦК умирают не многие — те, кто подверглись побоям, в основном кое-как но добираются до фронта.

Армия света, армия добра

Что же ждёт пойманный народ на фронте?

Пьянство, наркомания, повальная лудомания, воровство денег и личных вещей, материальной части, топлива, оружия, причём иногда даже гранатомётов, разборки с летальным исходом, ОПГ и прочие прелести службы в «щиті Європи».

Можно было бы тут начать рассказывать, что это не фронт уродует людей, а сами могилизаторы доставляют их такими на фронт, и в этом будет доля правды: ТЦКшники в своей охоте абсолютно не избирательны, а поймать пьяницу, наркомана или слабоумного — легче всего. Однако даже если человек попадает на передовую «чистым», то с высокой долей вероятности тоже опустится до всего вышеперечисленного.

Ведь война — это сильный стресс, тем более для могилизированных, которых бросают под пули спустя всего лишь 3 месяца подготовки в лучшем случае, а иногда и вовсе без неё, ибо активные боевые действия сейчас ведутся на очень многих фронтах, а людей не хватает везде. Да и даже если подготовка имела место, то насколько сильный эффект она имела на тот контингент, который ТЦК обычно привозит на фронт? Вопрос — риторический. По итогу уже само выживание в таких условиях — очень большая удача.

А ведь это ещё полбеды: мало того, что солдаты воюют в отвратительных условиях, так ещё и незнамо за что. За Неньку? За границы 91-го? Возможно, но если мы тут под руководством керманичів все вместе страдаем за правое дело, почему тогда они так легкомысленно относятся к жизни солдат и бросают тех на убой в самоубийственные штурмы? Почему в обстановке постоянного дефицита всего: от техники до снарядов, директора завода, который поставил бракованные миномётные снаряды, награждают контрактами на 60 млрд грн? Почему никак не наказаны участники схем Резникова с его «золотыми» яйцами для армии по 17 грн за штуку? Почему вместо укреплений на Покровском направлении кое-как выкопанные рвы? Почему солдаты вынуждены сами чинить свою технику? Почему ни у кого нет вопросов к барыгам, которые продают свои товары в прифронтовой зоне исключительно по трёхкратно завышенным ценам?

И вот, представьте: каждый день вы сидите под обстрелами, отбиваете штурм за штурмом, если речь о горячих точках фронта, но возможности ответить у вас как таковой нет. И при этом вам надо вместе со всем этим терпеть форменные издевательства от «своих».

А кто-то ещё вынужден волноваться о своих родственниках, ведь у многих мобилизованных на гражданке остались больные дедушки-бабушки-мамы-папы, за которыми теперь некому присматривать. И им не то что с кровати встать не поможешь — даже деньги не всегда перешлёшь, ибо они не пришли, сразу же ушли на ремонт машины, например, или кому-то в карман.

Всё это не вселяет абсолютно никакого желания не только воевать, но и жить. А напиться, накуриться, обколоться — самый лёгкий способ избавиться от злобы и обиды из-за собственной же беспомощности, от разочарования в своих идеалах, от страха смерти. По идее, с таким должны работать военные психологи, но с ними всё очень не в порядке: известно об их малом профессионализме, что ожидаемо. Ведь набирают туда в основном людей со смежным с психологией образованием, например реабилитологов, или вообще «специалистов», которые просто прошли трёхмесячные курсы. Как видно, керманичі и тут применили метод «И так сойдёт».

Таким образом, борьба с зависимостями солдат ложится на плечи командиров. Какими способами они её ведут? Зачастую, самыми передовыми и эффективными: избиениями, посадками в яму, в клетку, привязыванием к кресту. И попробуй ещё публично высказать свои сомнения в таких методах или пожаловаться — сначала сам подвергнешься такой лечебной практике, а потом отправишься в пехоту, где уже смерть захлопнет тебе рот. Или тебя вообще убьют сослуживцы, а позже объявят наркоманом и скажут, что вёл ты себя неадекватно, чтобы избежать последствий. Обычно работает такой трюк только до тех пор, пока информация не дошла до судебных органов, но и там дело могут замять, если у обвиняемого есть крыша.

Сброд

Кто-то спросит: «А как же дисциплина? Почему офицеры заняты чёрт знает чем вместо её поддержания?». Но тут возникает встречный вопрос: а почему офицеру вообще должно быть не всё равно? Он созерцает ровно те же вещи, что и подчинённые: ту же коррупцию, то же воровство, страдает от того же дефицита снабжения — так почему его вообще должно интересовать, чем там заняты его подчинённые, и в каком они состоянии?

В первую очередь они должны не сбежать в СЗЧ и не сломать какую-нибудь технику, чтобы самому командиру по шапке не прилетело, а также вовремя подчиниться приказу — идти на штурм. Всё остальное его интересует намного меньше — хоть они там переубивают друг друга, а быт будет организован абы как. До тех пор, пока такой сброд выполняет возложенную на него функцию пушечного мяса, всех всё устраивает.

Если же офицер попался инициативный, то он будет ещё и пытаться их трупами обеспечить себе повышение, чтобы наконец-то переехать из холодного окопа в тёплый штаб. А пока этого не случилось, почему бы и не нажиться на разнообразных схемах по продаже оружия, наркотиков и отъёму зарплат у подчинённых?

В комбинации с состоянием здоровья тех людей, которых на фронт привозит ТЦК, это даёт весьма плачевный результат: так один из военнослужащих в инженерно-сапёрном батальоне на Донецком направлении 26-го февраля попросил сходить в медпункт из-за плохого самочувствия. Командир проигнорировал просьбу, и по итогу на следующий день солдат умер от сердечной недостаточности.

Высшее начальство, естественно, тоже всё об этом знает. Однако пока удаётся кое-как удержать такими частями фронт, то и беспокоиться особо не о чём: всякие проверки носят спорадический характер. Да и чем сами керманичі отличаются от тех же командиров, которые собирают дань с подчинённых? Они точно так же наживаются на всём, чём только можно. Так что и судить офицеров им особо не за что — максимум можно прижать их к стенке, когда те мешают бизнесменам крупнее обогащаться, превращая войска в совсем уже недееспособные.

Причём даже если командир попался адекватный, то совершенно не факт, что он сможет поддерживать дисциплину во всей части. Ведь дефицит человеческого ресурса распространяется в том числе и на офицерский состав. Вот пример: в роту некого Николая С. прибыло 600 человек без командиров взводов. Управлять этим всем он физически не мог, да и вот-вот должен был уйти 19-го октября в отпуск на две недели. Таким положением дел воспользовались 29 человек, которые сбежали в СЗЧ в период с 9-го по 26-е октября. За это происшествие Николая позже пытались судить, однако безуспешно: даже не уйди он в отпуск, самолично поддерживать дисциплину в стане такого большого числа людей просто невозможно.

Такое же положение дел мы видим и в ДПСУ (Государственная Пограничная Служба Украины): в конце сентября прошлого года во время выхода в патруль в Сумской области сбежали двое пограничников. Причём сослуживцы были ужа давно знакомы и уже дважды пытались бежать из страны. Дежуривший Дмитрий Д. должен был выходить на связь с ними каждые полчаса, чтоб следить за их деятельностью, однако был перегружен в тот день, и потому смог соединится с ними лишь один раз — только в 00:08. Побег же произошёл, предположительно, в 00:50. По итогу Дмитрия несмотря на все обстоятельства признали виновным и назначили штраф в 17 тыс. грн.

Низкий уровень дисциплины, проблемы со снабжением, коррупция и кумовство выливаются в весьма печальные случаи на фронте. Если на каких-то более спокойных участках такой неорганизованный сброд ещё может кое-как оборонять рубежи, то вот уже в горячих точках результат такого попустительского отношения к своим солдатам будет фатальным.

Так, во время натиска российских войск на Угледар, одну из «фортець», на сохранности которой держалась боеспособность нехилой части фронта, 72-й бригаде было необходимо выйти из города на ротацию. По словам бойцов, они понесли большие потери и ощущали острую нехватку вооружения. На их место должна была прибыть 123-я бригада ТрО, но она отказалась выполнять приказ: кто-то остался на позициях, кто-то разбежался. Командир её 186-го отдельного батальона отреагировал на такое поведение своих подчинённых самоубийством 2-го октября. Сами солдаты после этого частью направились в город Вознесенск, что в Николаевской области. Там они уже 3-го числа вышли на митинг, скандируя, что их кидают в бой со слабой подготовкой и с недостаточным вооружением. Приведем цитату военнослужащего, который там был:

«Я неоднократно обращался, даже на свой участок, за который отвечал я. Просил предоставить ПКМы [Пулемёты Калашникова модифицированные], пулеметы, мне ответили, у нас нет, мы не можем предоставить. А дальше Донбасс, а с чем?»

Уже 7-го октября в Николаеве на митинг вышли семьи 123-й бригады, требуя от власти снабдить вооружением их воюющих родственников, но ничего не добились. Затем, 11 октября они снова устроили демонстрацию уже с требованием вернуть своих родных домой, но так же, как и все предшествующие протесты, этот тоже ничего не достиг.

Развал армии

Естественно, многие пытаются бежать. Те, у кого после всех описанных издевательств сохранилась воля к жизни, те, у кого несмотря на все созданные керманичами условия в тылу, есть ещё какие-то хотя бы туманные перспективы. Ведь у кого-то и такого нет, а в армии хоть кормят, да и у сослуживцев всегда можно чем-то поживится.

Кто-то бежит к больным родственникам, кто-то — просто домой, где, как поётся в народной песне, «Кохана качечку пече», и с которой тот не виделся, возможно, с самого начала войны, кто-то просто бежит от смерти, кто-то решил уйти после перевода в пехоту, как, например, 10 радистов в конце января этого года.

Однако основной причиной здесь всё же является именно скотское отношение, что видно по ходатайствам в суд о возобновлении на службе, о которых — ниже. В них военные пишут, что ушли из частей из-за личных причин и готовы продолжить службу в других подразделениях. Причём не выдерживают даже бывшие зеки — тут можно вспомнить историю гражданина К, о котором мы писали в своём посте. Не досидев 4,5 месяца из-за отвратительных условий, он мобилизировался в армию в штурмовую бригаду «Шквал». Однако, встретив там условия не лучше тюремных, ушёл в СЗЧ.

Естественно, ничего из вышеперечисленного для наших керманичів не является оправданием побега с фронта: человека объявят СЗЧшником, даже если он попал на передовую без прохождения ВЛК, то есть по сути по беспределу.

Но далеко не всех это страшит. Да, убежишь — потеряешь выплаты, да, придётся уходить от хвоста правоохранительных органов, но лучше уж так, чем продолжать службу в такой армии. Причём бегут часто группами, ибо так проще, да и служба скрепляет людей боевым товариществом. А чего товарищей оставлять, когда сам уходишь в СЗЧ?

Используют для побега вообще любые способы: был даже прецедент, когда военнослужащий в Сумской области взял в заложники местного и заставил вести себя в Киев. Причём люди бегут не только с фронта, но и из учебки. Так и поступили 15-го июля прошлого года четверо военнослужащих, которых отправили на подготовку в Одессу. ГБР подтвердило их поимку на границе с Молдовой, одного застрелили в процессе ловли. А 7-го февраля этого года в учебную часть в селе Гончаровское, что на Сумщине, привезли «бойца», который сбежал уже через два дня. Позже его нашли в лесу, где он бесцельно бродил и «искал отца». По итогу мужчина в часть не вернулся — его отправили в психоневрологический диспансер.

В общем, развал армии идёт полным ходом: структура её — гниёт, а люди из неё — бегут. Тем не менее, фронт пока кое-как держится, а потому может создаться впечатление, что не так всё и плохо, и те 200 тысяч — ещё не приговор. Для того, чтобы проверить это, попробуем отобразить в числах, как росло количество беглецов из ВСУ.

СЗЧ и Дезертиры

Перед детальным разбором темы стоит, однако, определиться с терминами.

Итак, СЗЧ — это всякий случай, когда боец не вернулся в часть в установленный срок. То есть он либо вообще оставил её без предупреждения, либо был полностью легально отпущен, но позже так и не пришёл обратно.

Дезертирство — это, в свою очередь, полноценный побег с фронта, сопровождаемый сознательными попытками скрыться от правоохранительных органов (главное отличие от СЗЧ). Как господа прокуроры определяют сознательность? А черт их знает.

Нарушителей по этим двум статьям с каждым годом всё больше: так, по статистике, если в 2022-м в стране было зарегистрировано суммарно 9,4 тыс. открытых дел по соответствующим статьям, то в 2023-м — уже 24,3 тыс., в 24-м — 89,5 тыс. и примерно столько же уже за январь-май 25-го — 90,5 тыс. Итого, суммарно мы имеем примерно те самые искомые 200 тыс., а точнее — около 214 тыс. Причём, как видно, количество беглецов в год только растёт и с каждым годом все быстрее.

Статистику мы взяли именно по зарегистрированным делам — то есть по таким, которые только-только попали в ЄРДР (Єдиного реєстру досудових розслідувань). Данные брали из публикаций Офиса Ген. прокуратуры. На число в две тысячи закрытых дел смысла смотреть особо нет, так до полноценного расследования редко доходит. Причин тут несколько.

Как минимум, за последнее время процедуру возврата в часть очень сильно упростили. Подробнее мы скажем об этом ниже — сейчас нам важно, что если солдат сам пришёл в свою часть, его дело дальше расследовать не будут.

Однако, и статистика из ЄРДР не даёт нам полной картины.

Во-первых, если дела о СЗЧ солдата на момент самостоятельного возвращения на фронт не было в Реестре, то его и не станут в принципе регистрировать, что следует из алгоритма восстановления на службе на сайте Минобороны. То есть по сути огромная часть случаев СЗЧ согласно официальной же процедуре просто-напросто не проходит по документам.

И во-вторых, наши чинуши в принципе избрали занимательную политику в отношении регистрации СЗЧ. Так в июле 2024-го года Председатель Верховного Суда вслед за директором Государственного бюро расследований (ДБР) заявил, что «к преступлениям СЗЧ не должно быть формального подхода». А ДБР — это, на секундочку, единственный орган, который может начать расследование по делу о СЗЧ и вообще уполномочен ходатайствовать перед судом о задержании дезертира, не смотри, что он так-то заточен под работу с гражданскими.

И вот, как видно, они решили рассматривать каждое дело отдельно и детально: устанавливать, какие были причины дезертирства, устраивать разбирательство в каждом отдельном случае. Таким образом это, по идее, а скорее — на словах, должно помочь вернуть СЗЧшника на фронт, ведь будет намного яснее, как именно работать с ним.

Но на практике это просто невыполнимо: каждое дело объективно занимает какое-то, но время, а с учётом избранного подхода — достаточно большой его промежуток, и таких дел тысячи. То есть тут два варианта: либо уменьшить количество регистрируемых дел, либо увеличить штат ДБР.

Первый вариант может действительно помочь отсеять часть совсем уж мелочных случаев. Однако мелочность — понятие растяжимое, а с учётом уровня коррупции в армии — чрезвычайно растяжимое. Банально, имея хорошие связи с командиром части, или деньги ему на взятку, можно отпроситься в тыл на день, месяц, год, может и больше, а тому всего и надо, что нигде об этом не упоминать.

Для второго нужно много денег и человеческих ресурсов, которые в нашей стране в дефиците: за прошлый год и так в бюджете — дыра в $20 млрд. То есть если расширения и будут, то незначительные и явно недостаточные, что мы и наблюдаем: в октябре в ДБР прибавилось всего 300 человек. О какой-то полноценной военной полиции тут и заикаться нет смысла.

Итого, остаётся лишь первый вариант, который и избрало руководство ДБР, благодаря чему статистика СЗЧ — ещё более неполная. Ведь теперь командирам буквально отказывают в регистрации дезертирства, из-за чего те вынуждены судится с Бюро. То есть в реальности случаев намного больше, чем те 210 тысяч зарегистрированных.

Но давайте сделаем вид, что с фронта ушли только эти люди. Итак: 210 с гаком тысяч ушедших с фронта при 880-тысячной армии, если верить словам Гаранта. Даже если мы предположим, что он немного преуменьшает численность ВСУ, и округлим до миллиона, то всё равно получим внушительные 21%.

Как много?

Для начала нужно определить критерий. Давайте возьмем такую же долгую войну, такую же кровавую и бессмысленную — Первую мировую. Дезертирство тогда было настолько обильным, что в популярной культуре закрепился соответствующий образ. Т.е. сравнение должно быть справедливым.

Итак, чтобы посчитать, мы будем смотреть те же пропорции, которые применили, анализируя ВСУ: общее число дезертиров мы поделим на общее число военнослужащих в соответствующей армии.

Возьмем для примера Францию — страну, которая понесла самый большой ущерб для демографии вследствие Вельткрига. Количество солдат в её армии постоянно менялось во время войны, однако среднее количество штыков в период с 1914-го по 1918-й — это 2 миллиона 150 тысяч.

Сколько же из них не захотели защищать республику банкиров и предпринимателей от германского сапога банкиров и предпринимателей?

Всего 66 тысяч. 66 тысяч французов дезертировало из армии за время войны. Это 3% против 21% Украины. Как вам?

В целом, здесь можно придумать много оправданий такому разрыву в статистике: мол, французы — это культурная, технически развитая, богатая нация. И пусть все это — откровенное вранье, но и ладно.

Давайте сравним показатели Украины и показатели Российской империи. Страны, которая, как и современная Украина жила вывозом сырья, держала в нищете подавляющее большинство населения и не спешила просвещать своих холопов. Да, и в её армию тоже массово забривали украинцев.

Так за время войны 200 тысяч наших (и не только) предков из рабочих и крестьян самочинно покинули ряды царской армии, наплевав на монаршью волю в период с начала Первой мировой и до Февральской революции. Последняя запустила развал армии — то есть количество дезертиров должно было кратно увеличиться. Однако, четкая статистика за тот период отсутствует, да и в Украине революции как-то не наблюдается, а потому останемся в выше обозначенных временных рамках.

Сколько же вообще в русской императорской армии было солдат? 5 миллионов в среднем за все время войны. Таким образом пропорция дезертирства составляет приблизительно 4%.

То есть украинские 21% — прям таки исторический рекорд.

Много причин у того, почему разница столь велика. Некоторые из них объективны, как то, что раньше было сложнее убежать с фронта по логистическим причинам. Но все же основной является то, что обездоленные трудяги Украины еще меньше хотят сражаться за керманичів, чем их предки.

И теперь олигаршьим подстилкам нужно как-то побороть «эпидемию СЗЧ» невероятных масштабов, не имея ни ресурсов, которые были у держав в Первую мировую, ни возможности избавится от корня проблемы. Ведь именно их спонсоры сами и заразили армию этим «поветрием».

Наказать нельзя миловать

Как же керманичі противодействуют бегству с фронта и неисполнению приказов? А ровно так же, как и в случае с могилизацией: проводят «эксперименты», ужесточают и переписывают законы, как душе угодно, на что-то закрывают глаза — в общем, упиваются своей властью, пока можно.

Как только проблема наметилась, военное руководство потребовало более суровых мер наказания СЗЧшникам и дезертирам. Уже в январе 2023-го года были внесены изменения в УК Украины, которые усиливали им наказание. В частности, новый закон запрещает давать условные сроки военным, увеличивает срок тюремного заключения за невыполнение приказа с 3-7 до 5-8 лет, а за СЗЧ устанавливает срок в 5-10 лет для абсолютно всех военнослужащих (ранее имелись исключения). Но что-то как-то не сильно это напугало наших солдат, и, как мы уже видели, количество подобных нарушений с каждым годом только растёт.

Можно было бы списать это исключительно на отчаянность беглецов, да только дело ещё и в том, что правоохранители не сильно горят желанием признавать проблему и, соответственно, свою некомпетентность в её решении. Мы уже говорили о попытках ДБР вести войну не только с русскими агентами и просто правонарушителями, но ещё и с самой реальностью, как и о проблемах с регистрацией командирами дел об СЗЧ. Однако даже с теми 200 тыс. не так всё просто. Ведь нужно не только зарегистрировать предварительное расследование, но ещё и объявить нарушителя в розыск.

Вот тут следите за руками: фактически, ДБР в большинстве случаев самим розыском СЗЧшников не занимается, ибо оно просто не предназначено для работы с военными, как мы уже писали выше. По таким делам вынуждена работать полиция, и то какие-то подвижки начнутся лишь, когда добро даст следственный судья. Но для того, чтоб он мог работать с делом, оно уже должно быть кем-то расследовано, чтоб на основе каких-то данных объявить фигуранту о подозрении. А, как мы уже писали выше, уполномочено заниматься этим именно ДБР.

То есть благодаря тому, что на аппарат Бюро расследований скинули ответственность ещё и за СЗЧ, большую часть дел просто физически невозможно начать. Это же мы и наблюдаем в статистике: из всех 24,3 тыс. дел в 2023-м году лишь в 2,5 тыс. случаев таки дошло до оглашения подозрения.

Естественно, такой вялый надсмотрщик с кнутом никого не напугает. Потому масштаб проблемы лишь нарастал: как мы уже видели, количество СЗЧ за 2024-й год выросло чуть-ли не в 4 раза.

В таких условиях продолжать заниматься очковтирательством по примеру ДБР было уже просто невозможно, как и надеяться, что всё решится как-то само собой. И вот, спустя полтора года керманичі начали раздачу пряников: был принят законопроект №11322, который чуть больше, чем полностью противоречит поправкам в УК 23-го года. Он дал возможность избежать уголовного преследования в случае добровольного возвращения в часть после СЗЧ или дезертирства.

По сути, это — юридическое закрепление того, что уже давно практикуется на деле. «Действует негласная договоренность по ДБР: если командир сообщает, что боец вернулся сам, то дело дальше не расследуют», — подтверждает юрист-военный 23-го ОСБ Сергей Горбатюк.

В пример можно привести ситуацию с Виктором Ляхом — кадровиком 28-й ОМБр. В мае он объехал пять областей, чтобы вернуть своих бойцов на фронт. Нескольких из них он нашёл по домашним адресам:

«Наказ був: переконати усіх повернутись. А як мені, старому, вмовляти того молодого хлопця, коли за ним жінка стоїть, та ще й з дитиною на руках? Обіцяю, що відпустки повернуть, що кримінальну справу закриють. Ну, каже, як закриють, тоді, може, повернусь».

В принципе, закономерное развитие событий: до принятия законопроекта положение было бедовым, а сам по себе он ничего не изменил — так с чего бы ситуации становиться лучше?

Таким образом было решено вновь пойти на попятную: началась эпопея с легальным СЗЧ.

Последнее ДБРское предупреждение

7-го сентября прошлого года был принят закон №3902-IX, который декриминализировал первое СЗЧ, если военнослужащий обратился в суд с ходатайством о восстановлении на службе. Тогда солдата вернут в часть, если суд и её командир согласятся. После этого последний должен будет в течении 72-х часов издать соответствующий приказ. Далее будут восстановлены выплаты и материальное обеспечение солдату.

Власти, так сказать, протянули оливковую ветвь тем, кому очень претило преследование в тылу, или кто просто был не до конца уверен в своём поступке. Но вот какая неожиданность: таких людей оказалось не так уж и много! Ведь даже если у кого-то и есть желание вернуться, то нет никаких гарантий, что после ходатайства его именно восстановят на службе, а не отправят за решётку — раз он сам пришёл в руки к правоохранительным органам.

Тем не менее, кто-то да пришёл обратно на фронт. Подсчитать точное количество таких людей на основе информации из открытых источников не представляется возможным: в этом плане нам доступны лишь бравурные отчёты ДБР и заявления разнообразных сомнительных личностей прямиком с телемарафона. Однако на основе статистики Офиса Ген. прокурора мы можем посчитать лучший случай, в котором все закрытые дела о СЗЧ и дезертирстве оказались такими благодаря тому, что военнослужащий вернулся на фронт. Так после принятия вышеупомянутого закона за сентябрь-октябрь 2024-го года было зарегистрировано их 17 225 штук, и лишь 392 из них — то есть 2% были закрыты. Причём это с учётом того, что ДБР вышло из спячки на 3 месяца на фоне начала эпопеи, да так, что количество объявлений о подозрении в сентябре выросло чуть больше, чем в 10 раз.

Оптимистичные перспективы вырисовываются у керманичів, не так ли?

В попытках как-то иначе поправить ситуацию был подан законопроект №12095, который позволил бы не приостанавливать жалование и материальное снабжение СЗЧшников, которые вернулись не позже 3-х суток. Однако, он противоречил уже существующей вышеописанной процедуре, ибо решение о таком может принимать только суд. Потому законопроект забраковали и отправили на пересмотр.

И вот, уже 21-го ноября была принята его окончательная редакция, которая вводила хитрую схему: с одной стороны, СЗЧшники получили много плюшек. Из процесса возвращения военного убрали суды — теперь достаточно одного распоряжения командира о восстановлении на службе. Вернуться можно вообще в любую часть, если военнослужащему в своей так уж не нравилось. Тут, правда, возникает одна проблема: по возвращению СЗЧшнику должны будут предоставить обмундирование и восстановить выплаты. В его части с этим обычно нет каких-то особых проблем: там под него всё уже давно зарезервировано. А вот в чужой всего этого нет, потому, учитывая тотальный дефицит и скорость работы бюрократического аппарата, выделение жалования и обеспечения нужно будет ждать чуть-ли не дольше, чем если бы всё делалось через суд. Также, если на СЗЧшника уже было заведено уголовное делопроизводство, то оно никоим образом не помешает восстановлению на службе. То есть теперь не будет такого, что военнослужащий захотел вернуться на фронт, а его отправили за решётку. Но с другой стороны, это всё работает при одном условии — вернуться нужно до 1-го января 2025-го года.

Казалось бы, всё для клятых СЗЧшников организовали: чтобы они там всё в самоволке сделали, что хотели, а потом вернулись обратно. Вот теперь точно не повторится история с рекрутингом в Польше, когда со всей страны для вступления в Украинский легион съехались патриоты в количестве аж около 600 человек. Но керманичів вновь удивили собственные граждане: после принятия закона в декабре было зарегистрировано 17,6 тыс. дел о СЗЧ, но при этом всего лишь 285 из них закрыли. ДБР, конечно, рассказывает о 4,4 тыс. вернувшихся за 1,5 месяца, только вот судя по данным прокуратуры, речь о таких случаях СЗЧ, когда дело даже не успело попасть в ЄРДР. То бишь это те самые мелочные случаи, и даже включая их выходит, что керманичі смогли вернуть на фронт лишь 17% ушедших.

От пряника вновь попытались перейти к кнуту: срок продлили до 1-го марта и заявили от лица ДБР, что если солдат вернётся из самоволки менее чем за 3-е суток, то и уголовное дело возбуждать не будут. Одновременно с этим же керманичі пригрозили возвращением наказания за СЗЧ, причём «более жёстким, чем ранее». Напугали — так напугали, аж настолько, что потом пришлось продлевать действие акции до 30-го августа, ибо эффект от этих угроз — примерно никакой: на 90,5 тыс. открытых в этом году дел приходится лишь 402 закрытых. Остаётся только через рекрутеров отдельных бригад призывать в соц. сетях и телеграм-каналах СЗЧшников вернуться, обещать им все понять и простить, обеспечить надлежащие условия «труда» и «занятость» по специальности.

На самом деле очень легко понять, почему керманичі ограничиваются одними лишь переносами да угрозами: всё упирается в то, что у них нет адекватных возможностей репрессировать СЗЧшников. Решать же проблемы в армии в их планы не входит: это — дорого, а они не настолько богатые, чтоб делать такие долгоиграющие инвестиции. Да и как бы керманичі сами нехило зарабатывают на отвратительных условиях быта простого украинца в ВСУ: на монопольном положении предприятий ВПК, которое позволяет их владельцам поставлять в армию в том числе бракованные мины, на закупках по завышенным ценам (привет, Резников и яйца по 17 грн/штука) и так далее.

Намного выгоднее им будет просто вылавливать мужиков по стране. Ведь их ещё столько на улице ходит, бери — не хочу! Да, как уже было сказано, часто получается словить людей не самых крепких, ну и ладно: дареному коню в зубы не смотрят. Потому тактика керманичів по восстановлению людского ресурса армии весьма проста: просто с утреца проехаться по автобусным остановкам, когда трудящимся нужно ехать на работу, и запихнуть в бусик, кого успеется.

Причём тактика, казалось бы, даже работает: как мы посчитали выше, из армии уходит лишь каждый 5-й, а это значит, что ещё 4 остаются гнить в окопе. Только вот такое соотношение выходит, если мы возьмём данные за всё время войны.

Если же ограничится этим годом, то мы увидим, что ситуация меняется не в пользу керманичів. Точных данных по количеству могилизированных в месяц в 2025-м у нас нет. Есть лишь слова Потужного Зе, который утверждает, что Украина могилизировала где-то 30 тыс. людей в месяц в 2024-м. Вениславский же, в свою очередь, заявляет, что сейчас темпы сократились. Звучит правдоподобно, однако сделаем вид, что показатели, озвученные Главкерманичем, держатся на уровне. Итого мы получаем 150 тыс. за январь-май 2025-го года. И вот эта сумма совсем что-то не переможная по сравнению с теми 90,5 тыс. беглецов — выходит, что из пяти могилизированных уже трое скорее всего сбегут. Однако ничего лучше керманичі тут выдумать не могут — разве что продолжать усиливать накал ТЦКшного террора, пока есть ресурс.

Что до ловли тех 3-х человек, то, хотя у нашей власти особо и нет возможностей до них дотянуться, но вот если вдруг получится, то вернуть их на фронт уже не так сложно. Ведь если после поимки они всё равно не захотят возвращаться служить, то дальше у них путь обычно только в тюрьму. А там уже вам создадут такие условия, что у вас особо не будет другого выхода, кроме как мобилизоваться. Помните ведь историю гражданина К, который ушёл в ОШб «Шквал»? Ушёл ведь он туда не невесть кем, а именно что штурмовиком — по сути, подписал себе смертный приговор. Однако это всё равно показалось ему лучшим вариантом, чем продолжать гнить в камере. После же ухода в СЗЧ гражданина К поймали и вновь отправили в застенки, чтобы там ему вновь объяснили, почему никаких других адекватных перспектив кроме службы в ВСУ у него нет. Но даже если ваш внутренний стержень крепче, то и в тюрьме вы будете приносить пользу керманичам. Уж кто-кто, а они — народ предприимчивый. Пристроят вас, например, делать проволоку, чтоб часть шла Минобороны, а часть продавали частники по рыночной цене — об этой схеме у нас был отдельный пост.

Но даже если керманичам и не пришлось обращать на вас свой взор, вы были законопослушным патриотом и с честью отдали долг родине, получили ранение, смогли подтвердить свою инвалидность, что не так уж и просто (можете прочитать об этом больше в одной из наших статей), и в кои-то веке ушли с фронта, то это ещё не значит, что ваши беды кончились. Ведь теперь вы — ветеран, а значит ваша борьба с государством только начинается.

Ветеранство

Начать стоит с масштаба трагедии. Как сообщает заместитель министра по делам ветеранов, в Украине их ожидается после войны 5-6 миллионов, а на данный момент уже насчитывается примерно 1,2 млн. Это всё — люди, которые часто кровно зависят от своих выплат и государственных программ реабилитации, ибо не могут найти себе нормальную работу из-за инвалидности, психических расстройств, полученных после боевых действий, и так далее.

Организовывать выплаты должен ПФУ. Как мы помним, с этим есть проблемы: Фонд не справляется и, что важно, не хочет справляться даже с теми 10 миллионами пенсионеров, что есть в стране уже сейчас. А ведь по приведённым расчётам, только от одних ветеранов их число увеличится в 1,5 раза, и это мы ещё не посчитали рост из-за старения населения. Итого у фонда будет ещё больший стимул превратиться в казино, чтоб начать получать хоть какую-то выгоду при таких затратах.

Что до реабилитации в тылу, то для её начала вам нужно получить статус участника боевых действий (УБД). Это — весьма полезный документ, который даёт существенные льготы: тут вам и бесплатные лекарства по рецепту, и протезирование зубов, и первоочерёдное обслуживание в больницах и профилактических центрах, и 75% скидка на коммунальные услуги, 50% — на телефонный тариф, и кредит на восстановления жилья на 10 лет. Щедро, ничего не скажешь, особенно для вечно дырявого бюджета Украины. Настолько щедро, что уже имеются предложения ограничить их 2-3-летней стипендией.

Хотя, ветераны-то заслужили: люди сидели под снарядами и отдавали своё здоровье и жизнь родине.

Но наши чиновники не всегда так считают: как сообщает участник обороны Азовстали, после 10-ти месяцев проведённых в плену он в течение года после возвращения безуспешно пытался получить УБД. Ведь для того, чтобы подтвердить факт службы, нужно вскрыть боевой журнал, а сделать это могут при участии командира, который сидит в плену. По идее, во избежания таких ситуаций керманичі должны были чуть-ли не сразу же изменить процедуру оформления УБД. Но додумались они до этого только в июне 2024-го — тогда Гарант подписал закон об упрощении получения заветного статуса. Спустя 2,5 года после начала войны!

А ведь многим ещё не только получить УБД, но ещё и подтвердить свою инвалидность, чтобы получать соответствующие выплаты. С этим тоже не всё так просто: как показывает относительно недавний скандал с МСЕК, беспредел и коррупция пронизывают сферу чуть больше чем полностью. Напомним: комиссию ликвидировали, по крайней мере официально, из-за её превращения в службу по платному оформлению белого билета. В то время как люди, реально получившие ранения в бою, испытывают огромные трудности с получением статуса инвалидности, множество чиновников и в частности прокуроров получили их за взятки. Подробнее про МСЕК и коррупцию в ней читайте тут.

Таким образом, по статистике, 68% раненых военных заявляют, что сталкивались с проблемах на ВЛК, и примерно столько же использовали свои деньги или деньги своей семьи для лечения. Показательным является случай Виталия Шумея, который как минимум полгода с марта 23-го сидел без выплат и пенсий после тяжёлого ранения, как и примерно 45% других опрошенных раненых. Хотя он и прошёл ВЛК у МСЕК и достал нужные документы, тем не менее, ничего он не получил: в его части ответили, что полученные бумажки — недействительные. При этом не обязательно даже, чтоб дело дошло до ВЛК — всё может закончиться ещё на фронте. Так 55 военнослужащих, не пригодных к службе, держали в военной части чтобы не выплачивать им деньги.

Но даже если вам и выдадут группу инвалидности, то в случае ухудшения состояния здоровья вы вряд-ли сможете её сменить. Так случилось у Дмитрия Олейника: после полученных ранений он перенёс 15 операций на бедре, получил третью группу и вернулся в штаб. Однако со временем там начались проблемы:

«Нога втратила дієздатність, вона всихається. Права вже на три розміри менша від лівої».

Дмитрий обратился в харьковский МСЕК, чтобы там ему поменяли группу с третьей на вторую, ибо нога стала полностью недееспособной. Однако получил отказ: надо было, видите ли, отрезать её, чтоб гарантированно получить группу. Итого ветерана отправили мотаться по больницам, чтобы ему определили группу: сначала — в Киев, потом — во Львов.

Но вот вы получили УБД, инвалидность — дальше вас ожидает длительное лечение. И тут сразу проблема: денежная помощь для получения реабилитации рассчитывается по тарифу, помноженному на некий коэффициент в зависимости от сложности терапии. И вроде бы не так страшно звучит, да только тариф этот — 19769 грн. Для сравнения, час в амбулатории скорой помощи Добробута стоит 3600 грн. То есть этого хватит лишь на лечение в гос. клинике, где скорее всего не будет реабилитационного отделения, а если и будет, то после него понадобится еще восстановление. Пан Потужність, конечно, рассказывал, что такие отделения будут у нас чуть-ли не в каждой больнице, о чём у нас был отдельный пост. Только вот по итогу, как мы и говорили, всё упёрлось в вопрос: «Где ~~карта~~ деньги, Билли?». А денег нет, на нормальное здравоохранение — точно.

Не обидели ветеранов и с бесплатным посещением стоматолога. В 2024-м году из госбюджета выделили 750 млн гривен на зубопротезирование — по 15 тыс. на человека. И это при том, что на нормальную имплантацию нужно минимум 12 000 гривен. Сама же программа рассчитана всего лишь на 30-40 тысяч ветеранов. Зубы же, как известно, в условиях антисанитарии, стресса и скудного несбалансированного питания на службе портятся не по одному.

Может, ситуация с протезами будет нормальной?.. Хотя, это даже не смешно.

В прошлом году постановлениями №321 и №518 было выделено 4,3 млрд грн на первичное протезирование и 1,61 млрд на вторичное, то есть на установку качественного, современного протеза вместо адаптивного, который ставится сначала. При этом если из 4,3 млрд грн за полгода потратили 40%, то из 1,61 млрд — всего 3%. Вышло так потому, что, по версии Минсоца, граничная стоимость полноценного протеза — 1 млн грн. Только вот в реальности, если вы хотите себе что-то лучше стальной культяпки, то потратить вам придётся 4 млн. Соответственно, оставшиеся 3 млн ветеранам приходится покрывать самостоятельно, за счёт чего в бюджете остаётся кругленькая сумма, которую под конец года можно будет освоить.

Хорошо, допустим ветеран кое-как получил себе протез и с горем пополам теперь может покупать себе лекарства — дальше начинается этап повторной социализации. В первую очередь человеку для неё нужна достойная работа. Следует логичный вопрос: много ли у нас рабочих мест в стране, где человек с психологическими проблемами, а часто ещё и инвалид до кучи, сможет получать зарплату, на которую можно безбедно жить? Вопрос — риторический, ибо такую и здоровый человек день со днём не сыщет. Да, для работодателей, которые трудоустроили у себя ветеранов по направлению центра занятости, государство ввело льготы, да какие — после такого каждый будет нанимать себе только бывших военнослужащих. Ведь любому керманичу от мало до велика так не хватает одноразовой компенсации половины минимальной зарплаты — целых 4 тысяч гривен!

Если говорить о трудоустройстве инвалидов, то тут ситуация менее сюрреалистичная: работодателю платится уже не половина, а 10-15 минимальных зарплат — 80-120 тыс. грн на 2025-й год, что уже солидно. Тем не менее, далеко не все спешат нанимать себе инвалидов войны, если мы говорим об официальных трудовых отношениях. Причина проста: работать такие люди могут очень ограниченно, да и защищены трудовым законодательством лучше.

Государство вроде как пытается улучшить положение и даже формирует базу ветеранов, в которой работодатели будут искать себе среди них нужных специалистов. Правда, она закрытая, и сотрудничество оформлено только с «Оберегом»… Но замминистра по делам ветеранов верит что ситуация улучшиться! Жаль, мы не верующие, а потому видим, что это — просто очередной попил от Минцифры пана Фёдорова.

Итого ветеран будет вынужден жить на деньги родственников, которые, скорее всего, сами не без трудностей дожидаются следующей зарплаты — то есть он будет для них в первую очередь обузой, причём какой: ему нужно дать и на еду и коммуналку. На последнюю, правда, действует скидка в размере 50-100%, но это только если среднемесячный доход на члена семьи будет не более 4240 грн. То есть как бы если вы совсем нищие, то да, Ахметову за свет, так уж и быть, можете не платить. В противном случае — извольте раскошелиться.

Одно радует: Кабмин выделил 5,7 миллиардов гривен на покупку жилья. Наконец-то можно будет выехать из тесной квартирки арендодателя! Вопрос только, многим ли этого хватит: по закону квартира на 4-х человек (а именно столько нужно для поддержания количества населения) должна быть по площади минимум 55 м². Если мы пересчитаем, взяв среднюю цену за метр квадратный по стране в 34,6 тыс. грн, то окажется, что денег хватит лишь примерно на 2995 семей. Тем временем ветеранов в стране — 1,2 миллиона. Невольно вспоминается Российская империя, в которой чудным образом в одной комнатушке умещалось по 5 семей. Чудным, правда, только для керманичів, но большего им и не надо.

Хотя, в наших условиях более вероятен другой исход. Вспомним историю ветерана Виталия Лашевича. 61-летнего старика списали после ранения, и всё, чем керманичі его одарили за защиту — жизнь в переходе. Виталий, как и многие другие ветераны, не смог подтвердить, что он получил свои заболевания в процессе защиты Родины, из-за чего остался без выплат и был вынужден просить милостыню, чтобы выжить. Так бы он там и сидел со своим больным сердцем, но в этот раз случилось чудо: про него рассказали в СМИ, и добрые люди насобирали ему денег на операцию. Но увы, было слишком поздно: и так слабое здоровье Виталия подкосило проживание на холоде и нерегулярное питание, из-за чего он умер вскоре после перенесённой операции.

Понятное дело все эти новости не могли не вызвать бурю недовольства у трудового народа и солдат. Вот, например, активист, Маси Наем, недоволен, что солдаты и их семьи не чувствуют поддержки со стороны страны. Статистика говорит то же самое: только за 2 года войны количество согласных с тем, что государство выполняет свои обязанности перед воевавшими, упало с 69% в 2022-м году до 33% в 2023-м. Народ стал жаловаться — и вот в феврале прошлого года ушла со своего поста министр по делам ветеранов. Однако, ситуация ни капли не улучшилась, да и не могла на самом деле. Ведь это не злою волею одного министра наши доблестные служивые были брошены на произвол — как мы видим, такая государственная политика происходит из самого устройства общества, где это самое государство заточено под то, чтоб приносить крупнейшему бизнесу максимальную прибыль. И организация достойной жизни ветеранам сюда не входит — разве что у керманичів получится распилить выделенные на неё деньги. Ведь помощь отвоевавшим своё — это в первую очередь не освоенный рынок услуг, где гарантированно можно получить государственное финансирование. Потому достаточно богатые частники принялись за эту незанятую нишу.

Начнём, пожалуй, с «Recovery» Виктора Пинчука. Проект позиционирует себя как профессиональный центр по помощи ветеранам. Как заявляется, они помогли 7000 отвоевавших реабилитироваться. Один нюанс: из этих 7000 человек на бесплатной основе было вылечено всего 2000. Впрочем, ничего удивительного, что частная инициатива олигарха при наличии госфинансированния помогает ветеранам не за бесплатно, а наживается на них. Интересно, у скольких простых украинцев после службы хватит денег самостоятельно оплатить себе передовые методы реабилитации?

Давайте теперь посмотрим на такого гиганта как «Carlsberg Ukraine», который вошел в топ-25 лучших компаний по трудоустройству ветеранов. Компания попала туда не за просто так: Карлсберг помог аж целым 11-ти людям! Действительно, впечатляющий результат.

Не менее выдающимися заслугами могут похвастаться такие крупные объединения как WOG, МХП и ДТЕК. Согласно материалу Форбс, первая для помощи ветеранам основала «Академію кави», где те смогут освоить новую профессию баристы, а после даже открыть своё заведение. В статье приводится пример Екатерины Рапуты — его и разберём. Ранее — руководитель офтальмологической клиники и преподаватель университета, а теперь — гордый владелец кофейни, «объединяющей украинскую и итальянскую души». Понятно, откуда у Екатерины деньги на открытие кафе, вопрос в другом: а остальные ветераны где должны их взять? WOG ничего подобного не предоставляет.

В свою очередь, огромная компания-экспортёр аграрной продукции МХП (владелец «Наша Ряба») с осени 23-го года реабилитировала более чем 700 человек. В состав их программы входит как стандартная реабилитация и работа в компании, так и помощь в открытии своего бизнеса.

ДТЕК же, в отличии от WOG и МХП, не разглашает почти ничего о том, как помогает ветеранам — слышны лишь обещания, что 4500 сотрудников компании, которые сейчас воюют, позже пройдут реабилитацию. При этом нельзя сказать, что это совсем уж далеко от реальности: компания работает с бывшими солдатами и офицерами ещё с 2014-го, а в апреле прошлого года в ней была запущена программа «Ветеран+», которая расширяет медицинскую страховку для сотрудника.

Там, где это возможно, не только компании завлекают воевавших открыть свой бизнес, но и само государство. В прошлом году, например, был организован конкурс на получение грантов для открытия бизнеса, где предоставлялись суммы 0,5-1,5 млн грн. Таким образом государство и монополии плодят мелкий бизнес на основе ветеранов, у которых особо нет выбора, ибо альтернатива — по сути бедствование. Естественно, не от любви к свободному рынку: сначала новоявленные миллионеры с временными трудностями попадут в кредитную паутину банков, а потом, если разрастутся, будут сожраны бизнесом покрупнее. Реабилитация же здесь — цель во многом вторичная, что мы видим по количеству прошедших через центры WOG и МХП. Если же говорить про ДТЕК, то за счёт своих программ компания предостерегает себя от дефицита рабочих рук, о котором мы писали выше.

Ненужным, беспомощным и обманутым — таким ощущает себя человек, который ещё недавно проливал кровь за отчизну, что отплатила ему насмешкой — как-то иначе трудно назвать те подачки, которые выделяют своим бывшим защитникам наши керманичі. А ведь в любой момент они могут отобрать и их. Да и война может кончится — вот и будет повод забить на ещё недавних «героев Украины». То есть ко всему прочему прибавляется постоянный страх за своё будущее: так, по статистике, 72% считают что их забудут после войны, а 55% боятся не найти работу.

Нам возразят, что это из-за совкового менталитета ветераны так страдают и не хотят идти на встречу, а нужно ведь только протянуть руку — добрые керманичі всё тебе дадут и со всем помогут. Хотелось бы знать, что именно подразумевается под этим «всем»? Наша власть экономит на ветеранах везде, где только можно, а акция с бизнесом есть не более чем вскармливание индейки перед тем, как подать её монополиям к столу.

Такое бедственное положение является отличной почвой для развития психологических заболеваний и провоцирует антисоциальное поведение. Так, по словам главы МВД господина Клименко, в Украине с прошлого года домашнее насилие возросло на 14%, и в большинстве случаев это связано с военными. По идее, над частичной нормализацией ментального состояния военнослужащего должны были работать ещё в армии, что позволило бы ему вести себя более адекватно как на фронте, так и на гражданке. Но тут всё упирается в наплевательское отношение государства к военным психологам, о котором мы упоминали выше.

Как итог, наше общество наводняют глубоко покалеченные психически люди, которым некому помочь, и чьи травмы лишь усугубляются. Плоды этого мы собираем уже сейчас: так в Львовской области ветеран в состоянии алкогольного опьянения зашёл в городской совет с учебной гранатой и пневматическим пистолетом и стал запугивать двух чиновников. По итогу суд охарактеризовал это как мелкое хулиганство с ущербом в 51 гривну, ведь солдат действительно не притащил ничего такого, что могло кому-то серьёзно навредить. Только вот кто сказал, что в следующий раз граната не будет боевой?

«Ну и что?, — скажет кто-то, — Так и надо этим ворюгам! Столько народной крови они выпили». Но, во-первых, такое неадекватное поведение далеко не всегда направлено именно против керманичів: ветераны с нестабильной психикой скорее сорвутся на семью или друзей. А во-вторых, толку от терактов примерно ноль: если за подрывом не последует каких-либо организованных действий со стороны трудящихся, то государственный аппарат на место убитых чинуш пришлёт новых, так ещё и вместе с дополнительной полицией. Стоит ли это чьей-либо жизни? Определённо нет.

Итог

Так и какова же картина нашей с вами жизни — простых украинцев? В реальности, а не та, которую рисуют нам керманичі в СМИ и своих речах?

Как видно, отличается она от их выдумок примерно… Процентов на сто.

Мы пашем на тяжёлой работе ради того, чтобы у очередного олигарха росла и так баснословная прибыль. Взамен он одаряет нас копеечной зарплатой, на которую мы должны оплатить и конские тарифы, и какую-то абсолютно безумную аренду, а на остаток — купить себе в магазине гнили вместо еды по постоянно растущим ценам.

Достойная награда за тяжкий труд, не так ли? Как и нестабильные свет, газ, вода и отопление. Заплатил ты — не заплатил за них, а инфраструктура так или иначе постоянно рушится. И чинить её некому.

Что, умудрился дожить до старости в таких условиях? А как дальше жить-то на ту жалкую подачку, что держава зовёт «пенсией», когда даже работающий народ не может себя прокормить?

А ведь в то же время на улице постоянно «пасёт» ТЦК, которому только дай возможность отправить очередного несчастного на фронт, где вся наша ценность сводиться к роли пушечного мяса. А если ты имеешь дело с куском мяса, или с бревном, то обходиться с ним можно, как хочешь — никто ничего тебе не скажет. У бревна нет достоинства, нет прав, нет потребностей — есть условия хранения. Потому человека на таком положении можно бить, ломать, спаивать, обворовывать, издеваться над ним и пускать в расход.

Не хочешь в армию? Сбеги за границу. Может найдёшь себе хорошую работу, если повезёт. А так, изволь терпеть ту же тяжкую судьбу дешёвого рабочего, что и на родине, жизнь бесправного изгоя, которому каждый день вменяют все беды общества, жизнь в страхе, что вот только что накопленные пожитки придётся вновь оставить, ибо тебя в любой момент могут выслать. И не смей разевать рот, если тебе что-то не нравится — ты ведь не хочешь вернуться в холодные объятия рідних керманичів, от которых бежал как ошпаренный?

Не получилось сбежать? Попал в армию? Сбеги в СЗЧ. Только вот если тебя поймают, тут же отправят в тюрьму: там тебе пытками и рабским трудом объяснят, почему в рядах армии всё же лучше. А если не поймали, то пробуй ещё выжить в тех условиях, которые керманичі создали на гражданке.

Не сбежал? Прошёл войну? Отдал родине долг, и теперь думаешь, что она о тебе позаботиться?

Такой большой, а в сказки веришь.

Влачи жалкое существование больного ветерана, зависимого от государственной помощи, которую керманичі заберут при первой же возможности. Зачем им рот, который нужно так много кормить, хотя выхлопа с него намного меньше, чем с любого другого?

Жизнь простого украинца — это паршивое существование ради прибыли олигарха в постоянном страхе перед угрозой, что может отнять и то немногое, что у него было. Это вечные и абсолютно бесплодные попытки убежать от этой угрозы, ведь какой бы путь побега не был избран, он лишь оттягивает неизбежное, или меняет шило на мыло. Это жизнь без борьбы за своё человеческое достоинство.

Но погодите, ведь по интернету ходит столько видео, как люди дерутся с ТЦК, как всем домом или даже городом отстаивают своих, в конце концов, дело дошло даже до терактов — чем не борьба?

Борьба, да. Только за что?

Проблема в том, что это не злобный рык трудящихся в битве против керманичів — это вопль от боли. Это показатель того, что олигархи и их прихвостни давят так сильно, что уже невозможно терпеть. А люди хотят лишь чтобы эта боль временно ослабла, но не хотят, чтобы она исчезла навсегда — эти драки не ставят собой цели добиться от керманичів полноценных уступок.

Потому они продолжат давить, как ценами, так и ТЦК, и с каждым разом — всё сильнее. И если кто-то думает, что у них рано или поздно закончатся силы, просто вспомните, сколько они должны западным партнёрам. Естественно они в случае чего помогут им подавить взбунтовавшийся люд.

Их гнёт прекратится только вместе с их существованием. Исчезновение олигархата и их псов — это в первую очередь об изменении общества. Это о том, что трудящиеся, ранее пытавшиеся лишь спасти свою жизнь и жившие в своей «хате с краю», возьмут производство и государственную власть в свои руки — сделают крупных собственников никому не нужными. Это о том, что трудящиеся будут коллективно бороться за свои интересы, зубами выгрызать себе права, а не биться в конвульсиях, когда керманичі уже совсем прижали.

Но для этого нужна единая организация, которая сможет развить, направить и поддержать низовую инициативу, которая сможет просвещать трудящихся, которая сможет координировать их борьбу по всей стране и состоящая из них самих.

Больше на Платформе

Оставьте комментарий Отменить ответ